«Мне 67, и я одна, будто забытый дом в глухой деревне. Всё зову детей – пусть возьмут, но они отворачиваются, будто я ветхая икона, которую некуда поставить…»
Тоска в Нижнем Новгороде – особенная. Люди спешат по делам, смеются, а ты стоишь у окна, и кажется, будто смотришь на мир через толстое стекло старого телевизора. В шестьдесят семь знакомства заводятся редко – будто все двери уже закрыты, а ключи потеряны.
«Муж – светлая ему память – ушёл давно, а я будто застряла в пустом вагоне поезда, который никуда не едет. Работаю, потому что без дела мысли лезут, как вороны на помойку. Но даже работа – не спасает: дни серые, как ноябрьское небо».
У Ларисы Семёновны (так зовут нашу героиню) нет увлечений. «Какие там танцы или кружки? – вздыхает она. – В мои-то годы…» Сыну с семьёй предложила перебраться к ней – благота, простор. Но невестка, Ольга, сморщилась: «Свекровь под боком – это вам не щи хлебать».
Дочь, Анастасия, тоже отказала – живёт в тесной двушке с мужем-алкоголиком. Правда, когда Лариса Семёновна приходит, радуются: пироги пекут, чай с брусникой наливают. Но чем чаще она у них гостит, тем тяжелее потом шагать обратно в свою пустоту.
Психолог из Перми, Марина Игоревна, качает головой: «Одиночество – не возраст, а выбор. Если дети не хотят жить вместе – не настаивайте. Но и сидеть в четырёх стенах – всё равно что добровольно лечь в гроб».
«В Нижнем столько всего!» – восклицает она. Хоры ветеранов, клубы садоводов, даже турпоездки за копейки. Но Лариса Семёновна только машет рукой: «Да кому я там нужна, старуха?»
«А кто сказал, что старость – это конец? – удивляется психолог. – Вот моя клиентка в семьдесят вышла замуж за бывшего тракториста – теперь на даче огурцы вместе солят».
Действительно, почему бы не попробовать? Вместо телевизора – записаться на гончарные курсы. Вместо поликлиники – сходить в театр по льготному билету. Да хотя бы просто в парке скамейку протирать – и то люди на глаза попадаться будут.
Но и детям не мешало бы вспомнить про мать. Необязательно под одну крышу – хватит и звонка раз в неделю. Или, скажем, взять её с внуками в цирк. Ведь одиночество – как ржавчина: если его не счищать, оно съедает человека целиком.
А пока Лариса Семёновна сидит у окна и смотрит, как во дворе играют чужие дети. За стеной соседка орёт на кота. Ведро на кухне опять протекает… И кажется, что жизнь – это длинный коридор с закрытыми дверями. Но ведь где-то должна быть и щель, в которую пробивается свет?..
