Через месяц после свадьбы я случайно услышала разговор мужа с матерью — от услышанного кровь стыла в жилах.
Светлана считала, что её брак с Дмитрием — словно страница из волшебной сказки. Их знакомство в маленькой кондитерской под Суздалем, стремительные полгода до помолвки и свадьба в бордово-золотых тонах казались ей подарком судьбы. Мать, Ольга Викторовна, восхищалась зятем, называя его «образцом надежности». Но после семейного застолья в честь Покрова день иллюзии рассыпались, как старый фарфор, разбитый неосторожной рукой.
Вечером Светлана поднялась в спальню за шкатулкой с бабушкиными украшениями. Спускаясь по скрипучим ступеням родового дома, она застыла: из кухни доносился приглушённый спор. Голос Дмитрия резал воздух лезвием:
— Ольга Викторовна, вы же знаете — я бы не связал жизнь с ней, если б не ваши условия.
У девушки похолодели пальцы. Мать ответила сдавленно:
— Тихо! Она наверху. Дождись, пока её проект в институте утвердят. Сейчас она сломается, если ты уйдёшь.
Муж фыркнул, и в его интонации зазвенела сталь:
— Напоминаю: последний транш — миллион рублей — должен прийти до Крещения. Иначе всё, договорённости аннулируются.
Светлана едва доплелась до кровати, схватившись за резные перила. Всё — его нежные слова у иконы Спасителя, кольцо с сапфиром, клятвы в любви — оказалось спектаклем, оплаченным материнским кошельком. Боль сдавила горло, но девушка поклялась: они заплатят за обман.
Она обыскала его портфель и обнаружила договор — распечатки переводов с пометками «аванс», «исполнение обязательств», «окончательный расчёт». В его телефоне — переписка с коллекторами, требования банков, мольбы к брату помочь с ипотекой. Дмитрий тонул в долгах, а мать бросила дочь как спасательный круг. Теперь его улыбка вызывала тошноту, а материнские объятия — дрожь.
На Рождество, когда родня собралась за щедрым столом, Светлана вручила Ольге Викторовне коробочку в малиновой парче.
— Это тебе, мама. За твою «заботу», — произнесла она, глядя в потухшие глаза родительницы.
Внутри лежали копии платёжек с подписями матери.
— Что это? — прошептала Ольга, будто держала в руках скорпиона.
— Документы, как ты купила мне семейное счастье, — голос Светланы звучал ровно, будто она читала лекцию.
Тишину разорвал звон упавшей ложки. Дмитрий вскочил:
— Света, давай обсудим…
— Молчи. Ты получил свои рубли. Завтра подаю на развод.
Мать зарыдала, уронив голову на скатерть:
— Я хотела защитить тебя! После больницы ты была такой хрупкой…
— Ты хотела владеть мной, — Светлана впервые за месяц улыбнулась. — Поздравляю: купила поддельного мужа и потеряли настоящую дочь.
Она вышла в колючий январский мороз, не оглянувшись на освещённые окна. В марте суд расторг брак. Дмитрий даже не явился — словно испарился, как дым от маминых ладанов. Ольга звонила ежедневно, но Светлана меняла номер. Приступы паники, бессонные ночи, слёзы в подушку — через всё это она прошла с подругами и строгой, но мудрой психологом Маргаритой Петровной.
Теперь она дышит. Свободно, полной грудью, не боясь лживых взглядов. Её жизнь — чистый лист, где нет места предателям. А ваша душа выдержала бы такое? Смогла бы, как жар-птица, возродиться из пепла?
