Я сорвался… Совершил предательство.
Это случилось в самый сложный этап нашего брака. Мы почти перестали делиться сокровенным, а наша квартира превратилась в подобие вокзала — встречались лишь мимолётно. Она дни напролёт возилась с малышами: готовила борщи, развешивала бельё, гладила рубашки, убаюкивала. Я же приходил домой измотанный и озлобленный. Между нами будто воздвиглась стена из молчания, бытовой рутины и накопленных обид.
Я стал задерживаться в офисе допоздна, пока в отделе не появилась новая сотрудница — яркая, жизнерадостная, свободная от семейных хлопот. Мне показалось, будто я вернулся в юность, когда сердце билось чаще. Она смеялась звонко, говорила прямо, и ничто не отягощало её плечи — в отличие от моей домашней ноши. Стал за ней ухлёстывать: букеты, бизнес-ланчи, посиделки в кофейнях. Супруге врал про сломанный компьютер у сослуживца, внезапные планерки, помощь приятелю с ремонтом.
Не успел опомниться, как переступил грань. Через месяц она позвала к себе. Ночь страсти и ложных иллюзий — мне тогда почудилось, будто обрёл утраченную гармонию.
Дома с меня словно пелену сняли — всё читалось по лицу. В прихожей царила тишина — ребятишки спали. Супруга встретила на пороге с потухшим взглядом. Молчание. Пронзительный взгляд — будто насквозь видела. Развернулась — на кухню.
Смывая грех под душем, ощутил каменную тяжесть на плечах. Зашёл на кухню — она стояла у плиты, отвернувшись. «Давай поужинаем?» — предложил. В ответ: «Вымоталась… Пойду прилягу».
Ночью застал её спящей в одеянии, прижавшейся к подушке, словно дитя. Рядом на табурете — наш альбом. Листать начал машинально. Первые страницы — и вот я уже в прошлом. На снимках — она. Та самая: задорная, модная, с лучезарной улыбкой. А рядом — я, с восторгом в глазах. Всплыли воспоминания: как ухаживал, как боялся отказа, как дрожала её рука в моей ладони на регистрации.
До рассвета ворочался. В висках стучало: её измождённое лицо, чужие соблазнительные глаза, хохот ребятни. И вдруг прозрение: предал не только супругу. Предал юношу в себе — честного, влюблённого. Променял родную душу на мираж. Но осознал — не всё потеряно. Шанс есть, если бороться.
На рассвете, пока она спала, вызвонил маму: «Забери внуков на субботу». Та ахнула, но не отказала. Нажарил блинов, подал в постель. Она приоткрыла глаза — сначала недоумение, потом тень улыбки. Сердце ёкнуло: ещё не конец.
С той перестал общаться. Игнорировал звонки, удалил переписку. Поступок мерзкий, но хватит лжи. Кончились оправдания, тайные смски, враньё. Теперь каждый час — семье.
В тот день уговорил её сходить в салон, вечером повёл в «Прагу» — там отмечали первую свадьбу. Назавтра — в МХАТ. Сидя рядышком, сжимая её ладонь, осознал: вернулся. Дом — не бетонные стены. Дом — её дыхание. Та, что когда-то сказала «да», продолжает верить. Даже теперь.
