Я стала пленницей собственных внуков
Всю жизнь я отдала семье. Когда супруг покинул меня в тридцать пять, на руках остались две дочки — Анечка и Танечка. Они стали моим солнцем, воздухом, причиной просыпаться на рассвете. Чтобы одеть-обуть их, крутилась как белка в колесе: днём — бухгалтером в конторе, вечером — кассиром в магазине. Бабушка Полина, моя мать, заменяла девочкам родителей — встречала из школы, варила борщи, лечила ангины. А я? Помню только размытые годы — усталость в костях, вечно перегоревший чайник да тиканье часов в пустой комнате.
Потом слегли родители — сначала отец с инсультом, следом мать с переломом бедра. Бегала между поликлиникой, аптекой и работой, пока сама не начала спотыкаться от головокружений. Сейчас мне шестьдесят три. Казалось бы — пенсия, покой. Дочки замужем: старшая растит сынишку Федю, младшая — двойняшек Машу и Гришу.
Когда родились внуки, с радостью предложила помощь. Ведь знаю не понаслышке, как тяжело одной с детьми. Обожаю их запах — ванильный от шампуня, сладковатый после сна. Когда Гришка обнимает за шею пухлыми ручками, кажется, время поворачивает вспять. Но постепенно поняла: я не бабушка, а бесплатная приходящая няня. Без отпуска, больничных и премий.
Мои девочки делают карьеру, ходят на шопинг в ГУМ, летают с мужьями в Сочи. А я? Вечно с ребятишками — то с одним, то сразу с тремя. Даже в Рождество или на Масленицу. Пять лет как не видела новогодний салют — только спины малышей, тянущих руки к гирляндам. Всё время начеку: то каша убегает, то сопли вытирать, то игрушки собирать. Внуки — радость, но силы уже не те. Колени ноют, спина гудит.
Не хочу казаться чёрной неблагодарной. Готова помогать. Но хочу, чтобы спрашивали: «Мамуль, ты справишься? Может, в субботу тебе в Третьяковку сходить?»
Мечтаю о тишине. Пройтись по осеннему Царицыно, не крича: «Федя, не лезь в лужу!» Хочу увидеть Эльбрус — смешно, да? Всю жизнь смотрю на открытку с заснеженными вершинами, что висит над комодом с 1982 года. А вместо этого — четырёхкомнатная тюрьма с обоями в мишек и вечно включённым мультиком про Машу и Медведя.
Молчу. Боюсь обид, неловких пауз. Вдруг скажут: «Сама же напрашивалась». Напрашивалась посидеть часок, а не жить с авоськой памперсов вместо сумочки.
Хочу, чтобы внуки запомнили меня не вечной старушкой у плиты, а человеком. Чтобы знали — баба Люда обожает балет и умеет печь медовик по рецепту прабабки из Тулы.
Может, кто-то, читая это, узнает свою мать. Прежде чем сказать: «Мам, мы на недельку в Питер — присмотри за ребёнком», спросите: «А тебе, родная, не тяжело? Может, лучше тебе съездить в санаторий?» Ведь мы, бабушки, тоже мечтаем. Только привыкли молчать.