Если бы мне когда-то сказали, что мою семью, прожившую вместе пятнадцать лет, разрушит… свёкла, я счёл бы это глупой шуткой. Но судьба, как известно, любит жестокие розыгрыши. Теперь я сижу в пустой трёшке, пытаясь понять, где свернул не туда. В ЗАГСе лежат бумаги о разводе, а в графе «причина» супруга написала: «Отсутствие взаимопонимания». Всё потому, что я отказался ехать с ней к теще в село Белогорское полоть грядки.
Скажу прямо — я не бездельник. С шестнадцати крутился как белка в колесе: грузчиком на рынке, курьером, ночью мыл полы в школе. Когда встретил Свету, ей было семнадцать. Я тогда в техникуме учился, подрабатывал монтажником. Она росла без отца, с матерью-бухгалтером. Влюбился сразу — сильно, безрассудно.
С первых месяцев брал на себя мужские обязанности: чинил сантехнику в их хрущёвке, собирал мебель, покупал Свете платья и учебники. Не роптал — считал это естественным.
Поженились, родились близнецы — Артём и Алина. Снимали квартиру, потом взяли кредит на двушку в новостройке. Жили скромно, но без крайней нужды. Я трудился в логистической компании, жена подрабатывала репетитором. Казалось, у нас надёжный тыл. До тех пор, пока не скончалась бабушка Светы.
Старый дом в Белогорском перешёл к теще Галине Васильевне. С тех пор каждые выходные — обязательная «трудовая повинность». Сначала не противился: природа, шашлыки, дети на воздухе. Но когда субботники стали круглогодичными, понял — превратился в бесплатную рабсилу.
Бесконечные посадки, прополка, сбор урожая. Под палящим солнцем, в осеннюю слякоть. Ни слова благодарности, только упрёки: «Ты же мужчина!». Пробовал договориться: давайте через выходной, спину ломит, бензин по 55 рублей — дороже, чем свёкла в «Пятёрочке». Но Светлана будто глохла: «Ты как Обломов диванный! В конторе целый день сидишь — какая усталость?».
А работа у меня хоть и не физическая, но нервная: авралы, претензии клиентов, ночные вызовы. Мечтал хотя бы в воскресенье выспаться, сводить детей в «Остров мечты», да просто футбол посмотреть. В тот роковой день отказался категорически: «Не поеду».
Молчание. Через неделю — ультиматум: «Мы стали чужими. Подаю на развод».
Не верю до сих пор. Вместе прошли общагу, кредиты, две операции у дочки, смерть моей матери. Двое детей, ипотека, кот Васька, собака Жулька… И всё рухнуло из-за грядок?
Где же «общие интересы»? Разве воспитание детей — не общее? Ремонт в квартире, где каждый угол своими руками делали — не совместный труд? Или «общее» только когда я в субботу в шесть утра гружу лопату в багажник?
Не понимаю, как вернуть их. Не хочу развода. Но и быть вечным батраком для тещи, считающей меня должником до гроба — не готов.
Может, я эгоист? Семья — это жертвовать собой без остатка? Но почему тогда моя усталость, моё право на выходной — пустой звук для тех, кого люблю?
Не знаю. Сердце разрывается. Очень одиноко…
