Бабушка не верит, что я могу быть хорошей матерью.
Я заперта в ловушке между долгом и правом на своё счастье. Вырваться всё труднее, ведь на кону не просто моя жизнь — а судьба моего сына, моего единственного кровиночки. Мне 29, и я мать. Мать, прошедшая сквозь ад.
Бывший муж — человек, о котором я стараюсь не думать. Он не помогал растить ребёнка, оставив после себя только шрамы — на теле и в душе. Ни копейки алиментов, ни звонков, ни интереса. Я сбежала от него, спасая себя и сына.
Тогда я осталась одна. Без жилья, без поддержки. Осталась только бабушка — моя последняя опора. Она приютила меня, обняла, согрела. Когда стало ясно, что в родном Нижнем Новгороде не выжить, решилась на отчаяный шаг — уехала на заработки в Москву. Расставание с сыном разрывало сердце, но выбора не было.
Бабушка тогда твёрдо сказала:
— Я всегда помогу. Поживу с правнуком, а ты поезжай. Делай, что должно.
Я поверила. Отправляла деньги, сколько могла. Приезжала каждые три месяца. Сын бросался ко мне в объятия, прижимался так, будто боялся, что я исчезну.
— Мам, я так скучал…
Каждый раз душа болела. Но я знала — всё ради него. Ради нас.
Прошло три года. Я вернулась. На ногах, с работой, с новыми силами. Теперь я живу с мужчиной, который любит меня. Мы мечтаем о свадьбе, о семье. Он сказал слова, от которых слёзы наворачивались сами:
— Твой сын — твой. Но я постараюсь стать для него отцом. Настоящим.
И я осознала: хочу забрать сына. Он должен быть со мной.
Но бабушка воспротивилась.
— Как ты можешь забирать его у меня? — спросила она резко. — К чужому-то мужчине?! Переезжай ко мне, живи здесь. Какая ещё семья? Какая любовь? Сначала докажи, что ты достойная мать.
Как будто я должна сдать экзамен. Как будто я не мать, а подсудимая, а она — судья.
Я не могу злиться — она спасла моего сына, когда я боролась за нашу жизнь. Но и жить в этом круге долга больше не могу. Я устала быть обязанной. Я не прошу у неё денег. Не бегу от ответственности. Я просто хочу вернуть своего ребёнка.
Мой мужчина прав:
— По закону ты мать. Ни суд, ни опека не отнимут у тебя это право. Она — не его родитель.
Но я боюсь. Не за себя. За неё. Бабушка уже не молода, и такой удар может её сломать. Она любит Ваню всем сердцем. И он привязан к ней.
Но и отвергать новую жизнь я тоже не в силах. Не могу предать человека, который готов стать отцом моему сыну. Я стою на развилке — между виной и надеждой. Никто не подскажет, как поступить правильно.
И каждый день я спрашиваю себя: где грань между благодарностью и правом на своё счастье?
Что делать? Забрать сына и жить с грузом предательства? Или снова отложить свою жизнь ради бабушкиного спокойствия? Где выход — или его просто нет?…
