**Дневник. 12 октября.**
Сначала я искренне верила, что проблема только во мне. Что я какая-то не такая — неуклюжая, недостаточно женственная, руки не из того места растут. А он… он будто помогал мне, замечал мои промахи, желал мне только добра. Но прошло два года, и вдруг словно пелена спала: я осознала — дело не во мне. Это он, мой же муж, с каким-то болезненным упорством высматривал в каждом моем движении изъян. И выдавал это… за заботу.
Он уверял, что указывает на мои недостатки ради моего же блага. Мол, если не он, то другие люди обязательно меня осудят — и будет еще больнее. А он-то близкий, его слова — как лекарство, хоть и горькое. Удобная позиция, да?
Первым «советом» стала моя походка — неуклюжая, мол, а осанка — «как у школьницы после парты». Произнесено с ухмылкой, вроде как шутка. Но я, дура впечатлительная, восприняла это как приговор. Записалась на плавание, потом на танцы — вальс, танго. Лишь бы стать изящнее. Мне казалось, это важно.
Прошли месяцы. Коллеги даже начали замечать: «Света, ты прямо преобразилась!» Он же лишь равнодушно буркнул: «Ну, неплохо. Продолжай в том же духе». Ни признания, ни тепла — будто так и должно быть.
Потом нашлась новая «проблема» — мой голос. «Слишком визгливый», «режет ухо», «как у учительницы в третьем классе». Опять же — с улыбочкой, вроде без зла. А мне было больно. Я стала говорить тише, избегать звонков. Потом пошла на вокал — вдруг правда что-то не так? Преподавательница только удивилась: «У вас прекрасный тембр! Кто вас так запугал?» Но мне уже казалось, что я сама во всем виновата, что я какая-то… ненормальная.
Дальше — больше. Щеки «слишком круглые», макияж «как у провинциальной актрисы», хотя я и тушью-то пользуюсь раз в неделю. Критиковал всё: как я варю борщ, как складываю носки, как смеюсь… Всё в этой женщине, которую он «любил», раздражало его. Когда я наконец спросила прямо: «Может, просто хочешь уйти?» — он аж поперхнулся: «Да как ты можешь! Я же для тебя стараюсь!»
Но знаете… Даже враги не говорили обо мне столько гадостей, сколько человек, клявшийся в любви. А когда я в сердцах бросила, что ему самому бы не помешало в спортзал сходить, он замер, побледнел и прошипел: «От тебя я такого не ожидал.»
Тут до меня и дошло: ему нужна жертва. Тихая, благодарная, вечно виноватая за то, что она «недостойна» его любви. Но я — не жертва.
Я подала на развод. Он до сих пор ходит мрачнее тучи, даже не разговаривает. Но какая разница? Главное — я снова дышу. И мне этого хватит.
