«Раз это не моя квартира — мне и убирать не надо!» — после этих слов невестки я переосмыслила многое.
Когда-то я серьёзно думала оформить одну из своих квартир на сына. Рассуждала: пусть у них будет своё жильё, начнут жизнь без съёмных проблем. Но после того, что я увидела и услышала от его жены, даже мысль об этом вызывает у меня отторжение. Нет, пусть копят сами, а квартира останется моей. И если вдруг они разведутся — я вздохну свободнее. Потому что я не просто не одобряю выбор сына — он меня пугает. Его жена Алиса оказалась настоящим разочарованием.
Семья у неё самая простая, без особых статусов и связей, но ведёт она себя, будто выросла в графском особняке. Родители у неё тихие, скромные, работящие — не то что их дочь, которая важничает, будто из знатного рода. Образование у неё среднее, работает в офисе, получает обычные деньги. Но с финансами полный провал — всё спускает за пару дней, а потом выпрашивает у моего сына. Постоянно. Без тени стыда.
Когда после свадьбы их выселили из съёмной квартиры, я, по доброте душевной, пустила их к себе, пока не освободится моя вторая квартира, где жили арендаторы. Могла бы и отказать, но пожалела сына. И почти сразу пожалела. Как только Алиса переступила порог, её лицо скривилось от брезгливости. Осматривала мою квартиру, будто попала в лачугу. Хотя у меня хороший ремонт, везде чистота и порядок.
— Что, мне теперь на диване спать? Твоя мать не могла свою кровать отдать? — заявила она сыну.
Диван ей не подошёл! А в съёмной квартире как-то спала и не жаловалась. А мой сын, всегда такой решительный, рядом с ней стал тряпкой. Готов на всё, лишь бы ей угодить. Не узнать его. Что она с ним сделала — понять не могу.
Месяцы, что мы жили вместе, стали для меня тяжёлым испытанием. После работы я запиралась в комнате, лишь бы не сталкиваться с ними. Лишь бы не видеть её вечно недовольную физиономию. Не разговаривали — и хорошо.
Когда они наконец переехали в другую квартиру — я вздохнула с облегчением. Тогда сын начал осторожно намекать: мол, мама, а как насчёт этой квартиры? Может, оформишь на меня? Я сразу поняла — это не его слова. Это Алиса ему нашептала. Я ответила прямо:
— Квартира останется моей. Это мой тыл на старость, чтобы не быть обузой. А вы живите там и копите на своё. Да и планировка тут неудобная — старая.
Сын вроде смирился. Тему больше не поднимал, и мы стали видеться реже. У каждого своя жизнь. Я не лезла.
Но недавно сын позвал нас с отцом на день рождения. Отмечали у них. Я зашла — и обомлела. Такой грязи давно не видела. Плита в застарелом жиру, будто её полгода не мыли. Пол липкий, везде пыль, коробки после переезда так и стоят нераспакованные. Бардак, как после нашествия. Даже гости переглядывались.
Мать Алисы, моя сватья, вежливо спросила:
— Алёна, а что у вас дома так неубрано?
Ответ Алисы добил меня:
— А мне-то что? Это же не моя квартира! В чужом доме я полы драить не собираюсь.
Сватья онемела.
— Но ты же в съёмной убиралась, хоть она и не твоя была! — попыталась вразумить её мать.
Сын стоял рядом. По его лицу было видно: ему стыдно. Он вырос в чистоте, а теперь живёт в этом свинарнике. Ему тяжело, но он молчит. Потому что когда-то любил. А сейчас? В его глазах уже нет былого огня. Осталась лишь привычка… или страх.
Я ничего не сказала Алисе. Просто посмотрела. Знаю — долго он так не выдержит. И где-то в глубине души жду одного — развода. Да, это горько, но честно: если они расстанутся, я буду рада. Потому что сын заслуживает не вечное недовольство, а тепло, заботу и настоящую любовь. А не ту, что не умеет быть благодарной даже за крышу над головой.
*Сколько бы ты ни старался сделать человека счастливым, если в его сердце нет благодарности — всё будет напрасно.*
