«Родная сестра? Спасибо, не надо…»
Я больше не открываю дверь собственной сестре. Ни звонков, ни визитов, ни капли внимания — только тишина. Со стороны это выглядит жестко. Но лишь для тех, кто не знает всей правды. У меня просто кончились силы быть для неё и матерью, и уборщицей, и жилеткой одновременно. Родная кровь, а ведёт себя как нахлебник — высасывает все соки и даже спасибо не скажет.
Наша семья — это отдельный цирк. Мама и я забеременели почти в одно время. Мне было двадцать, ей — сорок два. У меня родились двойняшки, у неё — третий ребёнок. А ещё наша младшая сестра Алина, которой едва стукнуло восемнадцать. Хаос? Ещё какой. Весело? Да ну. Особенно когда на тебе двое малышей, гора дел и сестра, решившая, что твоя квартира — её личный санаторий.
Своих малышей мы с мужем планировали, правда, двойня стала сюрпризом. Я узнала об этом поздно, когда животик уже не скрыть. Но сдаваться не стала — приняла как дар судьбы. Год и три месяца я живу в режиме вечного цейтнота: пелёнки, кашки, ор, уборка, стирка, готовка и редкие минуты покоя, когда дети наконец засыпают.
А Алина? Алина решила, что у мамы слишком много правил, и сбежала. И куда? Ко мне. Не на денёк, а всерьёз и надолго. По бумагам — помогает с племянниками. На деле — целыми днями сидит в телефоне, доедает мои запасы и жалуется маме, как «устала, помогáя сестре». Лицемерие? Ещё какое.
Универ? Забила. Работа? Кинула. Цели? Туман. Зато нытья — на целый кабинет министров. Попросишь помочь по дому, так тут же начинается: «Мама меня замучила, мне нужно отдохнуть». Я терпела, ждала, надеялась, что одумается. Ха! В ответ — ноль действий, ноль благодарности и тонны претензий.
И вот меня прорвало. День выдался адский: дети ноют, суп на плите, бельё в стиралке, я без сил и голодная. А Алина подходит и заявляет… что хочет позвать подругу. В мой дом. Пока я пашу как лошадь, ей нужно поболтать. Это стало последней каплей.
Я выключила плиту, вытерла руки и спокойно сказала: «Собирай вещи. К маме». Хватит. Мне и без неё тяжело, а с такой «помощницей» — просто невыносимо. Я не робот. Терпение закончилось. Пусть теперь объясняет маме, почему больше не прячется у меня. А я хотя бы вздохну свободно — в тишине, пусть и с двумя сорванцами на руках.
