Мы с братом давно выросли, но отец по-прежнему остаётся сердцем нашей семьи.
Хоть у каждого своя жизнь, своя семья, наш семидесятилетний папа — особенный человек, без которого мы не представляем себя. Он живёт один в маленьком домике на окраине Екатеринбурга. Мамы уже нет, и мы с Артёмом делаем всё, чтобы отец не чувствовал себя покинутым. Меня зовут Григорий, брата — Артём. Работа забирает много времени, но мы оба находим возможность навещать его.
Я прихожу к папе каждое воскресенье. Готовлю ему еду на неделю: щи, гречневую кашу, картошку с мясом. Он смеётся, будто я повар из «Праги», хотя знаю — он просто хочет меня порадовать. Пока на плите кипит суп, я протираю пыль, проверяет, не течёт ли кран. Отца зовут Владимир Семёнович. Он любит вспоминать юность, рассказывает одни и те же истории, будто заезженная пластинка. Но я слушаю — в них весь его мир, и мне нравится, как загорается его взгляд, когда он говорит о прошлом.
Артём приходит по средам. Живёт он дальше, но никогда не пропускает. Он чинит сломанные вещи, летом косит траву, зимой раскидывает снег. Отец пытается помочь, но мы уговариваем его посидеть. «Вы мне покоя не даёте», — шутит он. Часто брат берёт с собой восьмилетнюю дочку Алину. Она души не чает в дедушке, а он в ней — учит её шашкам, рассказывает про старые времена. Эти минуты для него — как глоток воздуха.
Папа, несмотря на годы, всё ещё бодр. У него небольшой огород — огурцы, помидоры, лук. Говорит, земля держит его в форме. Читает «Комсомольскую правду», смотрит «Иронию судьбы». Мы зовём его в гости или на природу, но он отмахивается: «Мне и дома хорошо». Хотя видно — наши приходы для него как праздник. Он не скажет этого вслух, но его глаза говорят сами.
Мы с Артёмом — разные, но в главном похожи: отец для нас — путеводная звезда. Он не просто родитель, а учитель. Помню, как учил нас работать, не врать, уважать людей. Даже сейчас, когда сами стали отцами, его слово для нас — закон. После маминой утраты он будто потух. Но мы пытаемся согреть его своим теплом. Иногда думаю, как бы она радовалась, видя это.
Моя жена Светлана тоже его любит. Часто печёт ему пироги или приносит солёные грибы. Отец благодарит, смеётся: «Избаловали вы меня». У нас двое детей — тринадцатилетний Илья и десятиклая Варя. Они обожают деда. Илья помогает на грядках, а Варя слушает его рассказы, раскрыв рот. Эти часы — как нить, связывающая нас всех.
Время бежит. Отец уже не так резв, но духом крепок. Мы с братом твёрдо решили — он не останется один. Если понадобится, переедет к кому-то из нас. Но пока он хочет свою свободу — мы её уважаем. Главное, чтобы он знал: мы рядом.
Наши воскресенья и среды стали ритуалом. Это не просто помощь — это наш способ сказать: «Ты нам нужен». И когда он улыбается, обнимает Алину или хвалит ужин, я понимаю — такие мгновения бесценны. Жизнь научила меня беречь близких, и я благодарен, что у нас есть папа, который до сих пор держит нас вместе.
