Он клялся в любви, а мечтал лишь о жилплощади: История моей мамы, обманутой сердцем
Моя мама — женщина с душой шире Волги. Всю себя она отдавала мне и сестре. Преподавала в школе, по вечерам подрабатывала репетиторством, чтобы у нас было всё необходимое. Отца мы потеряли рано — он исчез, когда мне исполнилось шесть, а сестре и вовсе три. Мама взвалила всё на свои плечи, не роптала, не ныла — просто шла вперед, как могла.
Жили мы в бабушкиной квартире в Екатеринбурге, доставшейся маме по наследству. Скромно, но уютно. Со временем мы с сестрой окончили университет, вышли замуж, завели детей. Часто навещали маму — она души не чаяла во внуках, пекла свои знаменитые блины, смеялась. Нам казалось, ей достаточно нашей заботы. Но мы ошибались.
В тот год мы задумали сюрприз на её день рождения. Соврали, что не приедем — дескать, работа. А сами тайком мчались к ней с воздушными шарами, букетом роз и тортом «Прага». Когда дверь открылась, в её глазах вспыхнуло не радость, а испуг. Мама заёрзала, пробормотала что-то про ученика, пришедшего на занятие. Мы переглянулись. А потом шагнули внутрь.
За столом сидел мужчина. В трусах и майке. Сигарета в зубах, бутылка «Балтики» на столе. Да, «ученик» — лет сорока пяти, лысоватый, с пивным животом. Мы онемели. Он, увидев нас, вскочил, пробурчал про смену на заводе и исчез, хлопнув дверью.
Мама же рассвирепела. Обвинила нас в том, что вломились без спроса. Полгода не отвечала на звонки, игнорировала сообщения. Я ждала, пока гнев уляжется. Потом поехала одна — помириться, сказать, что мы рады её счастью.
Дверь открыл он. И сразу, сквозь зубы: «Её нет. И вам здесь не место». Я попыталась объясниться, но он… толкнул меня. Я упала, ударилась виском. Врачи диагностировали сотрясение. Муж, узнав, рванул к маме. Но вместо раскаяния услышал: «Она сама полезла в драку!» Мама встала на его сторону. На сторону того, кто поднял на меня руку.
Мы искали этого типа, но он растворился. А через две недели мне написала мамина ученица — просила денег, якобы мама в беде. Я онемела. Мама не брала трубку. Я предупредила родню: не слушайте, не давайте ни копейки. Хотя сама не знала, что с ней.
Прошёл год. Вдруг звонок. Мама. Рыдает, голос дрожит. И признаётся во всём.
Этот «кавалер» с самого начала был в доле со своей настоящей пассией. Они хотели отжать у мамы квартиру. Именно он натравливал её на нас. Мама уже собралась переписывать на него жильё, но случайно увидела их переписку. Выгнала его взашей. Осталась ни с чем — только с пустотой внутри. Лишь тогда вспомнила о нас.
Мы примчались в тот же день. Обняли. Она рыдала, молила о прощении. Мы простили. Ведь она — мама. Хрупкая, измученная одиночеством женщина, поверившая в сказку. А получившая нож в спину.
Теперь она снова с нами. Нянчится с внуками, печёт пироги с капустой. Но иногда замирает у окна, вслушиваясь в шаги за дверью. А мы шепчем: «Только не он…»
