Бабушка Галина провела большую часть жизни в тихом районе подмосковного городка Серпухов. Оставшись одна после смерти мужа, она жила в трёхкомнатной квартире, доставшейся ей от родителей. Родственники её внуков вечно крутились в своих делах — командировки, сверхурочные, потому младшую внучку, Дашу, частенько оставляли с бабушкой.
Старший внук, Игорь, всегда был баловнем семьи. Ему покупали дорогие вещи, оплачивали репетиторов, а потом и престижный вуз. Даша же оставалась в тени — не ныла, не требовала, рано научилась самостоятельности. Училась, подрабатывала, снимала угол и ни у кого не просила помощи. Единственным светом в её жизни оставалась бабушка Галя.
Даша навещала её каждую неделю — после работы, в выходные, несмотря ни на что. То принесёт гречку и лекарства, то просто заскочит на чай и душевный разговор. Но в один из таких вечеров бабушка встретила её холодно, с каменным выражением лица.
— Зачем ты так часто ко мне приходишь, Дашенька? — пробурчала она, уставившись в телевизор. — Может, квартиру мою приглядела?
Даша, вытиравшая пыль с полки, замерла.
— Бабу, ты о чём? Какая квартира? Я же суп сварила, а ты как раз любишь с гренками…
Бабушка фыркнула, но промолчала. Даша усмехнулась, привычно проглотила обиду и направилась на кухню. Поставила чайник, достала бабушкино любимое варенье из черноплодки и принялась за ужин.
Через несколько минут бабушка вошла и бросила фразу, от которой у Даши похASAло сердце:
— Знаешь, я уже оформила квартиру на Игоря. Так что зря стараешься. Всё равно тебе ничего не светит.
Даша медленно выпрямилась, вытерла руки и тихо ответила:
— И правильно. Я к тебе хожу не из-за квартиры. Ты меня растила, кормила, жалела. Теперь моя очередь. А стены — они и есть стены.
Бабушка не ответила, но её взгляд изменился — в нём появилась неуверенность, почти растерянность. Они попили чай, обсудили новый сериал про врачей, и больше о квартире в тот вечер не заикались.
Через несколько дней Даше позвонил брат. Он орал в трубку, обвиняя её в том, что она «подсидела» бабушку и вынудила переписать жильё.
— Ты такая же, как все! — кричал он. — Чтоб ты сгорела!
Следом набрала мать. Та же история: «Как ты могла? Это же наша фамильная квартира!» Даша в недоумении бросила трубку и поехала к бабушке.
— Бабуль, что происходит? — спросила она ровно. — Игорь утверждает, что ты квартиру на меня переоформила. Я в шоке. У меня есть знакомый юрист, если надо. Но скажи прямо: ты что-то подписала?
Бабушка тяжело опустилась на стул, вздохнула и призналась. Соседки напугали её рассказами о том, как родня «заботится» о стариках только ради наследства. Вот она и решила проверить, кто чего-стоит. Даше она сказала, что квартира теперь Игоря. А Игорю — что Дашина.
— Вот и посмотрела, кто есть кто, — грустно сказала она. — Ты, Дашенька, как всегда, не подвела. А твой братец… ну, ты сама слышала, как он отреагировал.
Даша лишь покачала головой. Злости не было — только горькая ясность.
Бабушка предложила ей переехать, раз теперь квартира официально её. Но Даша отказалась.
— Ты любишь тишину, бабуля. А я живу в движении — работа, встречи, дела. Давай оставим всё как есть. Я буду приходить, как раньше. Квартира — не главное.
С тех пор ничего не изменилось. Даша всё так же забегает к бабушке, приносит её любимые ватрушки, смотрит с ней сериалы и просто держит за руку. А бабушка знает: её внучка — единственный человек, которому она дорога не из-за квадратных метров. А просто так. По-настоящему.
