— Когда они расписались, Ольга еле ходила — на девятом месяце беременности, — голос Светланы Ивановны, матери девушки, дрожит от волнения. — Какая свадьба? Просто заскочили в ЗАГС, поставили подписи, а потом ко мне — скромно отметили. А через неделю родился наш Ванюшка.
На вопрос, почему дочь так поздно вышла замуж, Светлана Ивановна горько вздыхает. — Всё произошло мгновенно. Ольга узнала о беременности, когда срок был уже три месяца. Жили с отцом ребёнка, готовились к свадьбе, мечтали. Но он струсил. Испугался. Собрал вещи, отрезал все контакты — будто сквозь землю провалился.
Ольга была в отчаянии. Беременная, брошенная, одна перед лицом неизвестности. И тогда появился Дмитрий. Она сразу всё ему рассказала — без утайки. Он выслушал, задумался… и остался. Ухаживал за ней, водил к врачам, готовил, успокаивал. А потом сделал предложение. Сказал: «Ребёнок должен расти в полной семье».
Признаюсь, я не верила. Боялась, что за его добротой скрывается обман. Даже наводила о нём справки, — с горечью признается мать. — Но напрасно. Дмитрий оказался не просто хорошим мужем, а настоящим отцом для Вани.
Прошло десять лет. Ваня — умный, ладный мальчишка. Делает уроки с Димой, ходит с ним в кино, в бассейн, гоняет на велике. Любовь между ними — живая, нерушимая. Ваня зовёт Дмитрия папой — потому что он и есть его отец. Бабушка Димы, кстати, тоже души не чает во внуке. Забирает на выходные, балует подарками, печёт его любимые ватрушки.
Всё шло своим чередом, пока Ольга не показала мне сообщение: «Здравствуй. Я видел фото нашего сына. Хочу с ним познакомиться. У него есть право знать своего настоящего отца». Это написал он — биологический отец, сбежавший десять лет назад, оставив беременную Ольгу.
— Представляешь?! — негодует Светлана Ивановна. — Увидел фотки в соцсетях и вдруг «одумался»! Пишет Ольге, требует встреч, твердит о своих правах. А потом выложил у себя фото Вани с подписью: «Мой сын». Да какой ты отец, если за десять лет даже не вспомнил, что он существует?!
Ольга всегда открыто публиковала снимки сына — с праздников, с моря, с прогулок. Гордилась им. Но кто мог подумать, что это станет поводом для призрака из прошлого ворваться в их жизнь.
— Я сразу сказала: не отвечай ему! — рассказывает Светлана Ивановна. — Он не отец! Но Ольга сомневается. Говорит: «Это его кровь, может, Ваня вправе его узнать?..»
Дмитрий, конечно, был против. Он растил Ваню с пелёнок. Он — отец, который не сбежал, когда было тяжело. Он не просто любил — он воспитал сына. И теперь должен отступить, пока чужой человек решит влезть в их жизнь?
Когда мать Дмитрия узнала, она позвонила мне. Умоляла повлиять на Ольгу. Говорит: «Ты же понимаешь, это может разрушить всё — семью, доверие, душу ребёнка. Ваня верит, что Дима — его папа. Зачем ломать? Ради чего?»
Я тоже говорила с дочерью. Объясняла, что кровь — не главное. Что отец — это тот, кто рядом. Кто не предал. Кто научил жить. Все родные — и Дима, и его мать, и я — были против.
Но Ольга ответила: «Я понимаю вас, но я мать. Должна дать Ване выбор. Не стану врать. Не позволю этому человеку вмешаться в нашу жизнь, но дать сыну шанс узнать его — обязана».
Не знаю, права ли она. Всё слишком хрупко. Ребёнку десять лет. Он растёт в любви. Узнает, что «папа» — не папа… Не разобьётся ли его мир? А если этот человек снова исчезнет, оставив новую рану?
И всё же… Может, Ольга права? Может, не стоит жить во лжи? Вдруг Ваня сам захочет узнать? Или, наоборот, отвернётся от того, кто когда-то предал.
Сейчас всё висит на волоске. И я, как мать, лишь молюсь, чтобы этот волосок не порвался. Чтобы Дмитрий остался для Вани настоящим отцом. И чтобы Ваня, когда правда откроется, выбрал сердцем.
