«Для тебя кошка дороже племянника!» — в сердцах крикнула мать.
С детства я, Светлана, грезила о собственном питомце. В двадцать три года я наконец купила котёнка у заводчицы из пригорода Екатеринбурга. Назвала её Пушинкой, и она стала не просто животным — а частью моей жизни. Каждый вечер я гладила её мягкую шерсть, слушала её тихое мурлыканье, чувствуя, как душевная тяжесть тает. Родители только кривились: «В твоём возрасте уже детей надо нянчить, а не с кошкой возиться!» — вздыхала мама, Татьяна Сергеевна. Её слова обжигали, но я молчала, не желая ссор.
Старшая сестра, Ольга, родила сына, Артёма, и теперь мне постоянно приходилось за ним присматривать. Но я не испытывала к племяннику нежности. Готовила ему, убирала, стирала — но всё это делала без радости, будто по принуждению. Когда Ольга уставала, мама брала Артёма на руки, а я спешила домой — к Пушинке. Её тёплый взгляд, её безграничная преданность согревали меня. Как-то мама не выдержала: «Неужели эта кошка для тебя важнее родного племянника?!»
«Да», — ответила я без колебаний. Пушинка была моим счастьем, а Артём — чужим ребёнком, сколько бы крови нас ни связывало. Мама вспыхнула: «Как можно быть такой бессердечной? Это же родня!» Ольга лишь фыркнула, назвав меня ненормальной. Но я не стала оправдываться. Разве можно заставить себя любить того, к кому не лежит душа?
Мама решила меня проучить. Однажды я заночевала у подруги, а утром, вернувшись, не нашла Пушинку. «Испугалась чего-то и выбежала в подъезд», — равнодушно пояснила мать. Мир померк. Я оббежала все дворы, развесила объявления, но кошка исчезла. Эта потеря разрывала сердце — она была моей отрадой, моим спасением от одиночества. Вскоре я переехала к жениху, Денису, и мы взяли нового котёнка, но боль не утихала.
Через полгода я приехала навестить родителей. Младший брат, Игорь, не выдержал и признался: мама с Ольгой нарочно выгнали Пушинку, чтобы «поставить меня на место». Они не простили мне, что я посмела выбрать кошку вместо Артёма. Игорь сначала был на их стороне, но потом осознал — перешли все границы. Услышав это, я почувствовала, как сердце превращается в лёд. Мои же родные предали меня, отняв самое дорогое — лишь чтобы доказать свою правоту. Для них Пушинка была «просто кошкой», а для меня — частицей души.
Как они могли не понять? Она согревала меня, когда весь мир казался холодным. Артём же был чужим — я помогала сестре из вежливости, но она этого не оценила. Они хотели, чтобы я полюбила племянника так же сильно, как Пушинку. А когда не вышло — жестоко наказали. Это было не просто предательство. Это было уничтожение меня самой.
Я не знаю, что случилось с Пушинкой. Надеюсь, её приютили добрые люди. Но эта рана не заживёт никогда. Мать и сестра разрушили моё доверие, показав, что их любовь — это лишь подчинение. Теперь я живу с Денисом и новым котёнком. И клянусь: больше никому не позволю решать, кого мне любить.
