«Машина моя, и я решаю, кому её давать!» — заявила свекровь.
Мы с мужем, Сергеем, молодая семья из Подольска, где каждая копейка на вес золота. Три года в браке, ипотека, как камень на шее, и жёсткая экономия во всём. Жизнь стала бы проще, если бы не давняя ошибка Сергея: он вложил почти все накопления в машину, купленную совместно с матерью, Людмилой Петровной. Автомобиль оформили на неё, а она клятвенно обещала, что мы будем пользоваться им без проблем. Эти слова оказались пустыми, как бутылка после застолья.
Каждый раз, когда нужна машина, Людмила Петровна придумывает сотню причин. То уехала в Серпухов к подруге, то «вдруг» вспомнила, что надо на дачу, а однажды и вовсе заявила, что сдала авто в ремонт и «не успела» нам сказать. «Метро ещё никто не отменял!» — бросает она, хотя мы предупреждаем за неделю. Если чудом удалось выпросить машину, свекровь замучает звонками: «Где вы? Почему так долго? Когда вернёте?» Не потому, что ей срочно нужно — ей спокойнее, когда железный конь стоит под окном. Это не помощь, а издевательство, и каждый раз сердце будто ножом режут.
При этом за ремонт, страховку и даже зимнюю резину платим мы. «Вы же ездите — вот и скидывайтесь!» — заявляет Людмила Петровна. Уже вложили в эту «ласточку» больше, чем она стоила, а прав у нас — ноль. Я предлагала Сергею прекратить платить и копить на свою тачку. Если уж машина так дорога свекрови, пусть содержит её сама! Но Сергей метался, не решаясь поругаться с матерью. Видеть, как он разрывается между мной и её капризами, было невыносимо.
Недавно накопили на скромный ремонт — поклеить обои, поменять линолеум. Чтобы сэкономить на доставке, решили за стройматериалами съездить на машине свекрови. Предупредили заранее. Приехали за ключами — во дворе пусто. Людмила Петровна укатила в Чехов «на чаёк». Сергей не выдержал, впервые наорал на неё: «Сколько можно нас кидать?» В ответ — взрыв: «Машина моя, и я решаю! А ваши деньги — так это же справедливо, раз пользуетесь!» Слова жгли, как спирт на рану. Но в Сергее будто щёлкнуло. Он холодно бросил: «С сегодняшнего дня — ни рубля».
Через неделю звонок: «Шины менять надо, скидывайтесь!» Сергей напомнил её же фразу: «Твоя машина — твои проблемы». Крики, упрёки в чёрной неблагодарности, но он просто положил трубку. Впервые поставил мать на место, и я вздохнула свободнее. Теперь сможем копить на свою машину, но гложет другое: их ссора оставила трещину, и больно смотреть, как Сергей переживает.
Сердце сжимает обида. Мы пашем, как кони, ради своей квартиры, строим жизнь, а свекровь видит в нас лишь дойную корову. Её обещания рассыпались, как песок. Сергей сделал шаг к свободе, но я чую: Людмила Петровна не сдастся. Её «машина моя» звучит в ушах, как зловещее предупреждение. Но я знаю: мы выберемся. Даже если придётся пройти через ссоры и слёзы. Мы заслуживаем своей дороги — без её вечного «руля» на шее.
