Мама сразу раскусила свекровь и поставила её на место.
Быть должником — тяжело, но в тысячу раз хуже, когда кредитор тычет тебе в лицо своей «добротой», требуя вечной благодарности. Я, Анастасия, и мой муж, Дмитрий, всегда старались жить по средствам, без лишних займов. Но его мать, Галина Викторовна, навязывала помощь, лишь чтобы потом бесконечно напоминать: «Я вас выручила!» Эти разговоры стихали, только если она снова «одалживала» нам деньги. Даже когда Дмитрий брал у неё и возвращал в срок, она не упускала случая подчеркнуть: «Вот видишь, не пришлось к банковским ворам идти, мама помогла!» Мы живём в маленьком городке под Ростовом, и эта игра в «благотворительницу» отравляла нам жизнь.
Когда встал вопрос о покупке квартиры, я твёрдо решила — без помощи свекрови. Возможность появилась после смерти моей бабушки. Она оставила маме квартиру, та её продала и разделила деньги между мной и сестрой. Это была почти половина нужной суммы. Но Галина Викторовна тут же заявила, что добавит остальное — но оформить квартиру должны на неё. Я остолбенела: «Почему на вас?» — «А на кого? Я же деньги даю!» — отрезала она. Я не сдержалась: «Моя мама тоже дала. Может, тогда пополам?» Свекровь побагровела: «Ты что, смеёшься?» — «Нет, — ответила я, — мы купим на себя. Ваши деньги не нужны. Лучше ипотека, чем вечно быть у вас на крючке».
К тому времени я уже не молчала, как раньше, и отвечала ей в том же тоне. Это бесило её, и она жаловалась родне, что невестка «совсем обнаглела». Но деньги на квартиру она всё равно впихнула Дмитрию, несмотря на наши отказы. Он вернулся домой с виноватым видом: «Прости, взял у мамы. Она достала меня про твою «упёртость» и ипотеку». Я только вздохнула: «Ладно, будем кланяться и благодарить». Но я и представить не могла, что нас ждёт.
Оплатив часть квартиры, Галина Викторовна почувствовала себя хозяйкой. Она указывала, какие обои клеить, какую мебель ставить, где вешать люстру. «Душевую кабину уберите, я привезу ванну. Мне удобнее, да и внуков купать будем, — командовала она. — А это зеркало — уродство, надо другое!» Мы отбивались от её «советов», но это было как биться головой о стену. Когда квартира была готова, свекровь потребовала ключи — «на всякий случай». Во мне клокотала злость, но я согласилась, лишь бы избежать ссоры. Это была ошибка.
В первое же утро я проснулась от грохота на кухне. В полусне, в одной майке, зашла туда и остолбенела: Галина Викторовна переставляла мои тарелки. «Что вы делаете?» — прошипела я. Она взвизгнула: «Безобразие! Хоть халат надень!» Моё терпение лопнуло: «А зачем? Это мой дом! Я могу хоть голой ходить! А вы что здесь забыли?» — «Твой дом? — зашипела она. — А кто деньги дал?» Я не выдержала: «Не вы! Кухню оплатила моя мама. Ваши деньги — на туалет и ванную, вот там и хозяйничайте!» Дима, разбуженный криками, схватился за голову и сбежал, оставив нас разбираться.
Я поняла, что одной не справлюсь, и вызвала подкрепление — свою маму, Татьяну Васильевну. Закрывшись в ванной, шёпотом объяснила ситуацию. Через час раздался звонок. Свекровь, будто ничего не произошло, открыла: «Ой, Татьяна Васильевна, с чемоданами? Какие гости?» Мама, не церемонясь, ответила: «Скучно одной, к детям переезжаю. Я же на квартиру давала, имею право. А вы что тут делаете?» Свекровь опешила: «Я… просто проведать». — «Кого? — не отступала мама. — Душевую кабину, которую сносить собрались? А мне она нравится. Ваша ванна, небось, ещё с Брежнева. Давайте по-честному: вам — ржавая ванна, мне — кабина с гидромассажем!»
Мама не давала ей вставить слово, и та быстро поняла — перед ней достойный противник. Свекровь сдалась: «Ну, сваха, что мы спорим? Пойдём немного посидим, кофе выпьем». Они ушли, а мы с Димой, переведя дух, наконец начали день. Не знаю, о чём они говорили, но с тех пор Галина Викторовна перестала вламываться без спроса. Она больше не командует, не лезет с «советами» и разговаривает со мной вежливо, зная — моя мама не даст меня в обиду.
Я сердцем радуюсь этой маленькой победе, но тревога не уходит. Свекровь затаила обиду, и я чувствую — она ждёт момента, чтобы снова напомнить о своём «великодушии». Но теперь я знаю: моя мама — моя защита. Одним разговором она поставила свекровь на место, отстояв наш дом и наше право жить, как хотим. Я бесконечно благодарна ей, но в глубине души боюсь — Галина Викторовна ещё попробует взять реванш. Но я готова: с мамой за спиной я не отступлю…
