Мне казалось, что я никогда не скажу этого вслух, но… я больше не могу. Устала от гор немытой посуды, пола, покрытого слоем пыли, вечного запаха вчерашнего борща и ощущения, будто живу не в своей квартире, а в общаге с нерадивыми студентами. И всё из-за моего сына и его «невесты», которая вот уже два месяца живёт у нас, как в санатории.
Артёму двадцать один. Он заочно учится в институте, не так давно отслужил в армии и сразу нашёл работу. Вроде бы взрослый парень, начал зарабатывать, помогает с квартплатой. Я даже гордилась им. Пока не случился этот разговор.
— Мам, — как-то сказал он, — Алёнке дома тяжело. Родители вечно скандалят, кидаются вещами, не дают нормально готовиться к сессии. Пусть поживёт у нас немного, пока они не успокоятся. Мы не шумные, проблем не будет.
Я пожалела девушку. Раньше Алёнка заходила к нам — тихая, воспитанная, глаза в пол, говорит чуть слышно. Как откажешь? Тем более у Артёма своя комната, места хватает. Но я и представить не могла, чем обернётся эта «помощь».
Первые недели они старались: мыли тарелки, подметали, не шумели. Даже график уборки составили: среда — их день, воскресенье — мой. Я обрадовалась: может, правда повзрослели. Но через месяц всё пошло под откос.
Грязные тарелки засыхали в раковине по несколько дней, на полу — крошки, обёртки, волосы. В ванной — следы геля для душа, комки волос в сливе, разводы на зеркале. Их комната превратилась в берлогу: одежда валялась повсюду, крошки на столе, постель вечно смята. Алёнка спокойно расхаживает по квартире с маской для лица, будто она не в гостях, а в салоне красоты.
Я пыталась напоминать, просить, даже тряпку им в руки сувала — молча, без нравоучений. В ответ одно: «Сейчас, потом сделаем». А «потом» откладывалось на недели. Однажды они пролили компот на скатерть — даже не вытерли. Просто ушли. И снова всё убираю я.
Когда в очередной раз зашла в их комнату и увидела этот хаос, не сдержалась:
— Вам самим здесь не противно?
А сын, не моргнув глазом, бросает:
— Гении живут в творческом беспорядке.
Только вот никакого гения в этом бардаке я не наблюдаю. Вижу двух взрослых людей, которым удобно жить в свинарнике, пока за них всё делает мать.
Артём обещал помогать — покупать продукты, скидываться на расходы. На деле платит только за свет и воду. Экономит на еде, зато доставку суши и пиццы заказывают чуть ли не через день. Меня тоже угощают, но мне от этого ни жарко ни холодно — холодильник всё равно пустой. А на эти деньги можно было бы нормально кормить всю семью.
Алёнка не работает, учится на бюджете. Получает стипендию, но ни разу не предложила помочь с продуктами или бытовыми мелочами. Всё тратит на себя. Когда я осторожно намекнула, что неплохо бы скидываться, она обиженно пожала плечами.
Я растила сына одна. Его отец ушёл, когда я была на пятом месяце. Родные помогали, я работала без выходных, откладывала, поднимала его в одиночку. Никогда не упрекала. И сейчас не хочу. Но смотреть, как они превращают мой дом в помойку, — сил нет.
Пыталась говорить по-хорошему. Раз, два, три… Теперь поняла — бесполезно. Их не переделать. Они уверены, что это я придираюсь и ворчу. Что я должна быть рада, что они «согласились» здесь жить.
Два месяца я терпела. Хватит. Скажу прямо: либо содержите дом в порядке, либо ищите общежитие. Может, там поймёте, что значит уважать чужой труд и пространство.
Потому что я устала быть их служанкой. Хочу хотя бы в своей квартире жить без вечного бардака, чужих колготок на стульях и чувства, будто я здесь лишняя.
Что делать? Ругаться с сыном или дальше молча убирать за ними? Где грань между терпением и безразличием к самой себе?
