Он — отец лишь для одной из двух дочерей. Но разве у нашей крошки нет души?..
Когда я выходила замуж за Дмитрия, знала, что у него есть ребёнок от первого брака. Он не скрывал этого, сразу предупредил: никогда не бросит свою девочку и будет поддерживать её, как сможет. Я отнеслась к этому с пониманием. Ведь ребёнок не виноват, что у родителей не сложилась жизнь. Я не ревновала, не лезла в их отношения — думала, что мужчина, не бросающий своего ребёнка, станет таким же отцом и для нашего.
Но вышло иначе.
Когда родилась Соня, я радовалась: теперь он разделит любовь на двоих. Он действительно много работал, подрабатывал, чтобы нам хватало. Вот только внимание… всё внимание уходило туда, к старшей. По воскресеньям он ездил к ней. Подарки, кафе, прогулки, фотки в соцсетях с подписями «моя принцесса». А наша Соня? С отцом почти не общалась. Ему, видимо, было неинтересно с малышкой. Оправдывался усталостью, говорил: «Подрастёт — будем гулять, читать, играть». Я верила. Ждала.
Но годы шли, а ничего не менялось.
Когда старшая пошла в школу, Дмитрий стал давать на неё больше денег. Я тогда тоже работала, и бюджет не страдал. Потом начались звонки. Старшая сама просила: то новый телефон, то кроссовки, то косметику, то поездку на море. Его бывшая никогда ничего не требовала — не в ней дело. Но девочка быстро поняла, как управлять отцом. А он позволял. Чувствовал вину. Наверное, за то, что ушёл. И пытался загладить её подарками.
Бывшая даже ругалась с ним: «Ты её избалуешь, нельзя любовь заменять деньгами». Но он отмахивался: «Хоть так должен компенсировать». Только перед нашей дочкой почему-то вины не чувствовал. Хотя с Соней времени не проводил совсем.
Дни рождения старшей — праздники. Шарики, торты, фотограф. Каждое воскресенье — обязательная встреча. Нашу дочь он ни разу не взял. Говорил: «Старшая будет ревновать, не надо портить отношения». А чувства Сони? Почему её можно игнорировать ради кого-то?
Я молчала. Но сердце болело. Не показывала Соне, как мне больно, но она всё видела. Она росла в доме, где отец есть… но его нет. Он физически рядом — спит на диване, уткнувшись в телефон, буркнет пару слов за день. А ей хочется, чтобы её тоже обняли, спросили, как дела, почитали сказку на ночь.
Сейчас старшей почти шестнадцать. Запросы — как у звезды. Порой у меня волосы дыбом. Дмитрий не отказывает — покупает всё: телефоны, дизайнерскую одежду, поездки за границу. В этом году — уже две. А нас даже раз в год не может свозить на отдых. Всё время нет денег. Устал. Работа.
Этим летом Соня снова осталась со мной, пока её сестра летала в Европу. Тут я не выдержала. Впервые высказала всё. Не кричала. Но сквозь слёзы. Сказала, что мне обидно. Что больно видеть, как он забывает о нашей дочери. Что ребёнок, который дважды в год отдыхает за границей и меняет айфоны, как перчатки, — не «обиженный». А вот Соня… она уже три года не видела моря. Ни разу не получала подарка просто так. Но она любит папу. Ждёт. Верит, что он её когда-нибудь заметит.
А он уверен, что относится к ним одинаково.
Всё чаще думаю: может, только развод откроет ему глаза. Тогда он поймёт, что и у Сони есть сердце. Что и она заслуживает отца, а не тень на диване. Вот только страшно. Потому что я всё ещё люблю этого человека. Но не могу больше смотреть, как наша дочь растёт с пустотой внутри…
