Когда я выходила замуж за Алексея, мне было известно, что у него есть дочь от первого брака. Он не скрывал этого, напротив — честно предупредил, что всегда будет заботиться о старшей дочери. Я уважала его за такую позицию. Ребёнок не виноват, что у взрослых не сложилась семейная жизнь. Я не ревновала, не лезла в их отношения — мне казалось, что мужчина, заботящийся о первом ребёнке, станет таким же любящим отцом и для нашего.
Но реальность оказалась иной.
После рождения Светланы я надеялась, что его отцовская любовь разделится поровну. Алексей много работал, подрабатывал, чтобы обеспечить нас. Но всё его внимание уходило в другую семью. Каждое воскресенье — визит к старшей дочери. Подарки, прогулки, рестораны, посты в соцсетях с подписями «моя принцесса». А наша Светлана? Отец почти не замечал её. Ему было неинтересно возиться с малышкой. Он отмахивался усталостью, говорил, что «подрастёт — тогда и будем вместе гулять». Я верила. Ждала. Молчала.
Годы шли — ничего не менялось.
Когда старшая дочь пошла в школу, Алексей стал выделять на неё больше денег. Я тогда уже работала, и это не сильно било по бюджету. Но затем начались звонки. Алиса — так звали старшую — сама стала просить: то новый смартфон, то дизайнерскую одежду, то поездку в Сочи. Его бывшая жена никогда не требовала ничего лишнего. Её я винить не могу. Но девочка быстро сообразила, как манипулировать отцом. А он позволял. Чувствовал вину за развод и откупался подарками.
Бывшая даже ругалась с ним: «Ты её избалуешь, нельзя заменять внимание вещами!» Но Алексей лишь отмахивался: «Хотя бы так могу загладить вину». А вот перед Светланой он вины не чувствовал. Хотя с ней он не проводил и минуты в день.
Дни рождения Алисы — всегда шумные праздники. Шарики, торт, подарки. Каждые выходные — обязательные встречи. Нашу дочь он ни разу с собой не брал. Говорил: «Алиса будет ревновать». А чувства Светланы его не волновали. Разве её боль не важна?
Я молчала. Но внутри всё сжималось. Я не показывала Светлане, как мне больно, но она всё видела. Она росла с отцом, который был рядом… но не касался её души. Он лежал на диване, уткнувшись в телефон, бурчал что-то в ответ. А ей так хотелось, чтобы папа взял её за руку, спросил, как дела в школе, почитал на ночь сказку.
Сейчас Алисе почти шестнадцать. Её запросы взлетели до небес. Порой я не верю своим ушам. Алексей ни в чём не отказывает — последний айфон, дизайнерская сумка, отдых в Дубае. В этом году она уже дважды летала за границу. А нас он не может вывезти даже в Крым. «Денег нет», «Устал», «Работа».
Этим летом Света снова осталась дома, пока её сестра грелась на зарубежных пляжах. В какой-то момент я не выдержала. Впервые высказала всё. Без крика, но с дрожью в голосе. Сказала, что мне больно видеть, как он забывает о Свете. Что девочка, летающая дважды в год за границу и меняющая телефоны как перчатки, не может называться «несчастной». А вот наша дочь… три года не видела моря. Ни разу не получала подарка просто так. Но она любит отца. Ждёт. Верит, что он очнётся.
А он уверен, что любит обеих одинаково.
Я всё чаще думаю: может, только развод заставит его понять. Может, тогда он увидит, что и Света имеет право на отца, а не на молчаливую тень в квартире. Но мне страшно. Потому что я всё ещё люблю этого человека. Но больше не могу смотреть, как наша девочка растёт с тихой пустотой внутри…
Так и живём: под одной крышей, но в разных мирах. А ведь дети — не вина и не долг. Они — отражение нашей любви. И если в сердце нет места для двоих — значит, его нет ни для кого.
