«Мои дети не хотят, чтобы я снова вышла замуж…» История о женской доле между памятью и надеждой
Меня зовут Татьяна, мне сорок четыре. Ещё год назад я и подумать не могла, что окажусь в таком душевном тупике. Всю жизнь я прожила с одним мужчиной — моим супругом, отцом моих детей, моей опорой и спутником. Двадцать с лишним лет рука об руку. А потом он внезапно ушёл — сердце. Без прощаний, оставив в доме тишину, а в душе — пропасть, холодную и бездонную.
Детей у нас двое. Сын, Дмитрий, учится на третьем курсе, уже взрослый, умный. Дочь, Ариша, только школу закончила, в университет поступила — юная, ранимая. Они — весь мой свет. Но… для них я лишь мать. Лишь вдова.
Два месяца назад в мою жизнь вошёл Игорь. Случайно познакомились на выставке, куда я зашла просто чтобы от тоски не зачахнуть. Он оказался добрым, чутким, настоящим. Не наседал, не требовал — просто был рядом. Стали встречаться: сначала прогулки, потом ужины, разговоры до рассвета. В его глазах я вновь почувствовала себя женщиной. Живой. Желанной.
И вот он сделал предложение. Просто и честно: «Татьяна, давай создадим семью. Начнём с чистого листа». Я расплакалась. Не от горя — от страха. Знала же, что дети не примут.
Долго собиралась с духом и наконец решила сказать. Усадила их за стол, как когда-то сажала, чтобы сообщить, что жду их, как учила завязывать шнурки, как провожала в первый класс. Только теперь всё было иначе.
— У меня… есть человек, — прошептала я. — Игорь. Мы вместе. Он хочет на мне жениться.
То, что началось потом, было не ссорой, а бурей. Гнев, слёзы, упрёки.
— Ты уже забыла отца?! — крикнула Ариша, глаза полные слёз.
— В наш дом постороннего мужика тащить?! — взорвался Дмитрий. — Ты предала его память!
Смотрели на меня, будто на чужую. Я пыталась объяснить: не забыла. Помню каждую морщинку, голос, смех, запах одеколона. Но он ушёл, дети мои. Я не воскрешу его, как ни молись. Я живу. Дышу. И хочу быть с тем, кто снова заставляет сердце биться.
Но они не услышали.
Теперь вишу меж двух берегов. Если выйду за Игоря — потеряю детей. Отвернутся, уйдут. Если откажу ему — останусь одна. Дети ведь не навсегда. Сегодня они здесь, а завтра — свои семьи, свои заботы. А я? Стану просто «матерью, что доживает в одиночестве».
Сказала Игорю: «Дай срок. Может, одумаются». Он кивнул. Обнял. Пообещал ждать. Только вот выдержит ли? Имеет право ведь. У него нет моих воспоминаний, моей боли. Он просто хочет быть рядом. Разве это грех?
Больно, что дети не видят во мне человека. Прожила честно. Была верной женой, преданной матерью. Не бросала, не изменяла. Почему теперь, когда хочу счастья, должна оправдываться?
Не виню их. Понимаю: им страшно. Боятся, что Игорь затмит память об отце. Но не затмит. Он останется с нами — в фото, в рассказах, в сердце. Но я — здесь. Я жива.
По вечерам иногда сижу у окна, смотрю на город, где за каждым стеклом — своя судьба. Кто-то любит, кто-то рожает, кто-то просто живёт. И я понимаю — тоже хочу жить. Не дышать по привычке. Не прозябать. А жить.
Не знаю, что выберу. Но знаю точно: я не предательница. Я — женщина. И имею право на счастье.