«Мы тут жить не хотим, сынок. Возвращаемся домой. У нас больше нет сил» — родители отказались от городского комфорта ради родной деревни.
— Твои родители с ума посходили, Артём? Да любой бы на их месте радовался! Трёхкомнатная квартира в центре, еда в холодильнике, всё под боком. А им вечно что-то не так! — раздражённо выпалила Светлана, жена.
— Легче на поворотах, Света, — мрачно отрезал Артём.
— Да честное слово, они же даже микроволновку бояться включать! На улицу не выходят, вечно ноют. Неужели нельзя просто быть благодарными?
Артём промолчал. Он и правда не понимал, что случилось. Раньше родители — бодрые, весёлые, всегда в деле — а теперь будто тени бродят по квартире. Вытащил их из глухомани, купил всё самое лучшее, а в ответ — грусть в глазах и молчание. Неужели он зря старался?
Переезд откладывали долго. Артём уговаривал, сулил райскую жизнь. Родители не продавали дом — ну и ладно, деньги у сына были. Переехали, но душа, похоже, осталась там, в той избе под вишнями.
Иван и Лидия так и не освоились. Им не хватало шумных посиделок во дворе, соседей, забегающих «на пяточку», грядок, запаха земли после ливня. А тут — чужие люди, железные двери, вечная гонка. Даже машину, которую Артём отцу подарил, тот боялся заводить — слишком много машин, светофоров, незнакомых переулков.
— Как там наш Николай Петрович? — вздыхала Лидия. — Наверняка картошку уже выкопал, столько солнца было… А я так и не закрыла смородиновое варенье.
— Замолчи, сердце щемит… — шёпотом отвечал Иван, смахивая слезу. — Каждую ночь во сне наш дом вижу. Всё своё, родное. А тут… будто в клетке.
— Мы не хотели тебя расстроить, сынок. Знаем, ты для нас стараешься… Но это не наше. Не можем мы тут.
— А ты когда последний раз в деревне был? — спросил Иван. — Через речку перейти — и вот она, а времени нету. А твоя Светлана только нос воротит, когда я про удобрения заговорю…
Тут Артём вошёл в комнату. С сумками, новыми покупками. Взглянул на родителей — и понял: пора говорить прямо.
— Мам, пап… что-то случилось?
— Сынок… мы уезжаем, — тихо проговорил Иван. — Домой. Больше нет сил тут жить. Тяжело нам. Чужие тут. Там — дом, огород, вишня под окном. Тут красиво, удобно… да не по душе.
Артём молчал. Смотрел на их уставшие лица, на руки, привыкшие к лопате и топору. Не понимал — как можно отказаться от всего, что он для них сделал? Но спорить не стал.
— Ладно. Через неделю помогу собраться. Ваше решение — я его уважаю.
— А может, завтра? — робко спросила Лидия. — Освободишься хоть на денёк?
— Завтра так завтра, — кивнул сын.
До конца он их так и не понял. Сам-то в деревне задыхался от тоски. А они, выходит, там — как рыба в воде. Неужели правда, что родное — это не ремонт и техника, а запах сена, крик петухов и сосед за забором, кричащий «Чай готов»?
Иван и Лидия будто ожили в тот же вечер. Собирали вещи, смеялись, строили планы, как репу посадят, кого первым в гости позовут. До утра пили чай, перешёптывались, будто молодые.
И тогда Артём осознал: иногда любовь — это не квартиры и гаджеты, а просто отпустить родителей туда, где их сердце. Ведь дом — не стены. Дом — там, где тебя ждут.
