Сердце моё ноет от боли и стыда за родного сына. Пять лет назад мой Артём разрушил свою семью, предав свою жену Светлану, которая день и ночь ухаживала за их крошечными двойняшками. Пока она, обессиленная бессонными ночами, нянчила малышей, он тайком строил отношения с другой. Я, Галина, живу в Твери и до сих пор не могу принять его выбор. Эта женщина, Арина, для меня — олицетворение сломанной судьбы, и я не желаю её знать. Мой сын словно чужой, и я не уверена, что когда-нибудь смогу его простить.
Тогда, пять лет назад, Артём подал на развод. Их двойняшкам едва исполнилось полгода. Я узнала, что он изменял Светлане, пока она, измотанная, отдавала все силы детям. Его любовница, напористая Арина, поставила условие: или он разводится, или она уходит. И сын выбрал её. Светлана осталась одна с двумя младенцами, а я не могла смотреть на её горе. Душа болела от мысли, что мой кровный способен на такую подлость — бросить семью ради нового увлечения. Разве можно быть счастливым, когда твоё счастье построено на чужой боли?
Я сразу сказала Артёму, что Арину в наш дом не пущу. Наивно было думать, что я смирюсь с его предательством. Но сын не внял мне. Через год он сделал ей предложение, а потом они сыграли свадьбу. Я не пришла — мне было стыдно за него. Как мать, я не могла смотреть, как он рушит всё, что было нам дорого. Теперь Артём и Арина снимают квартиру в центре и растят своего ребёнка. Я знаю, что это мой внук, но каждый раз, думая о нём, чувствую ком в горле. Мои настоящие внуки — двойняшки — живут со Светланой, и я люблю их всем сердцем. Для них я готова на всё.
С Артёмом мы почти не разговариваем. Звала его на Новый год, надеялась, что придёт один, но он отказался — сказал, что без Арины не появится. А я не хочу её видеть — ни сейчас, ни потом. Зато Светлана с радостью приняла моё приглашение. Мы с ней душа в душу, она стала мне как родная. Встретили праздник в узком кругу: дети смеялись, пели, а Светлана помогала мне накрывать стол. Глядя на неё, я видела, сколько она пережила. Она целиком отдала себя детям, забыв о себе. Её дни — это бесконечные хлопоты, и мне больно за неё.
Светлана даже не смотрит в сторону мужчин, не может отпустить прошлое. Я пробовала говорить с ней об этом, но рана ещё свежа. Так и живём: поддерживаем друг друга, я помогаю с малышами, а она зовёт меня второй мамой. Это греет душу, но не заглушает боль. Сын даже не позвонил на праздники. Бывает, думаю: поймёт ли он когда-нибудь, что натворил? Смогу ли я простить его за разбитую семью и детей без отца? Жизнь уже не станет прежней, но я благодарна за Светлану и внуков — они дают мне силы идти дальше, несмотря на всю горечь.
