Дневник
Меня зовут Татьяна, мне 48 лет, и передо мной стоит выбор, от которого сжимается сердце. Мы живём в тихом городке на берегу Волги, а мой сын Дмитрий недавно объявил, что хочет жениться на своей Лизе. Они мечтают поселиться в нашей однокомнатной квартире, которую мы с мужем, Сергеем, сдаём в аренду. Но я против, и причина моя глубже, чем кажется. Этот шаг может изменить всё между нами, но я не могу согласиться — боюсь за своё будущее и не хочу повторять чужих ошибок.
Дмитрий и Лиза умоляют нас пустить их в эту квартиру. Сейчас мы живём втроём в двухкомнатной, а однокомнатную купили несколько лет назад, выплатив ипотеку лишь недавно. Это наша подушка безопасности. Мы сдаём её, чтобы копить на пенсию, ведь с этими деньгами старость будет достойной. Без них — только нищета, и я не хочу доживать век в бедности.
Лиза живёт в тесной трёхкомнатной с родителями, младшей сестрой и бабушкой, у которой проблемы со здоровьем. Их семья надеется, что с её замужеством станет легче дышать. Но у Лизы нет возможности купить себе жильё, и все смотрят на нас. А я не могу позволить. Если пустим их — уже не выселим. Особенно если появится ребёнок. Эта мысль гложет меня, ведь знаю: доброта иногда губит.
Моя подруга Ольга попала в ту же ловушку. Пустила дочь с мужем в съёмную квартиру, договорившись, что это ненадолго. «Копите на своё», — говорила она. Но они тратили деньги на отдых, брендовые вещи и новые телефоны. Потом родились дети, и Ольга оказалась в кабале. «Как выгоню дочь с малышами? — рыдала она. — А пенсии едва хватает!» Её слёзы — моё предостережение. Не хочу такой судьбы.
Боюсь, Дмитрий с Лизой, получив квартиру, перестанут стремиться к большему. Зачем копить, если есть крыша над головой? А мы с Сергеем останемся у разбитого корыта. На пенсии будем выживать, отказывая себе во всём. Эта картина пугает. Не хочу, чтобы старость стала борьбой за таблетки и хлеб.
Дмитрий смотрит на меня с обидой. «Мама, нам негде жить, — говорит он. — У Лизы дома не продохнуть». Его слова режут по сердцу, но я стою на своём. «Снимайте, копите, — отвечаю. — Мы с отцом смогли, и у вас получится». В его глазах — разочарование, и мне больно. Лиза молчит, но в её взгляде — укор, будто я разрушаю их мечты. Чувствую себя чудовищем, но сдаваться не могу.
По ночам не сплю, вспоминая наш разговор. Представляю, как они ютятся в съёмной однушке, считая каждую копейку, и сердце ноет. Но затем всплывают слёзы Ольги, её безысходность, и я снова крепну. Мы с Сергеем всю жизнь работали ради спокойной старости. Почему должны жертвовать этим ради их удобства? Они молоды, у них есть силы строить свою жизнь.
Знаю, мой отказ может отдалить Дмитрия. Он затаит обиду, а Лиза, возможно, настроит его против меня. Мысль об этом — как нож под рёбра. Но я не могу рисковать будущим, не могу повторить ошибку Ольги. Пусть учатся ответственности, как учились мы. Мы ведь тоже начинали с нуля, брали кредиты, отказывали себе, но добились своего. Почему они не смогут?
Сижу у окна, смотрю на заснеженный двор. В душе — буря. Люблю сына, но не готова отдать всё ради его сиюминутного счастья. Пусть снимают, пусть борются. Верю, что справятся. Но страх потерять его не отпускает. Правильно ли я поступаю? Или моя твёрдость возведёт между нами стену, которую уже не разрушить?
