У меня есть своя небольшая квартирка — уютная, с геранью на подоконнике и потёртым креслом, в котором я так люблю коротать вечера. После свадьбы мы с Димой решили поселиться здесь, и мне казалось, что это будет наше семейное гнёздышко. Но не прошло и двух месяцев, как супруг начал жаловаться, что ему далеко ездить на работу. Сначала я списывала это на усталость, но теперь он ноет ежедневно, и я уже не знаю, что делать. То ли согласиться на переезд, то ли стоять на своём, ведь это моя крепость. Одно ясно точно: его ворчание действует мне на нервы, и я чувствую, что это только начало разлада.
Мы расписались полгода назад. До этого Дима жил с родительями в спальном районе, а я — в своей однушке, которую купила с помощью мамы с папой и ипотеки. Квартирка маленькая, но для двоих в самый раз. Я вложила в неё душу: переклеила обои, подобрала шторы, расставила книги на полках. Когда обсуждали, где жить после свадьбы, я предложила мою квартиру. Дима тогда согласился: «Катя, твоя хрущёвка ближе к центру, да и своя жилплощадь — это надёжно». Я радовалась, мечтала, как будем вместе готовить, смотреть сериалы, строить планы. Но, видно, зря.
Сначала всё шло хорошо. Дима помогал с ремонтом, мы купили новый диван, даже шутили, что у нас получилось настоящее семейное гнездо. Но потом он стал приходить с работы хмурый, как туча. «Катя, — ворчит, — сегодня два часа стоял в пробках, еле доехал». Его контора на другом конце города, и в час пик дорога действительно занимает немало времени. Я сочувствовала, советовала выезжать пораньше или искать объездные пути. Но его это не устраивало. «Ты не понимаешь, — раздражался он, — я каждый день теряю кучу времени. Это не жизнь».
Я пыталась найти компромисс. Говорила: «Дима, может, сменим машину или попробуем такси?» Но он только отмахивался: «Дело не в машине, Катя. Надо переезжать ближе к работе». Переезжать? То есть бросить мою квартиру? Я прямо спросила, и он кивнул: «Ну да, можно снять что-то поближе». Я едва не поперхнулась чаем. Снять? А моя квартира? Мой дом, за который я платила ипотеку, который обустраивала своими руками? Просто взять и уехать, потому что ему неудобно?
Я объяснила, что для меня эта квартира — не просто бетонные стены. Это моя первая серьёзная победа, моя самостоятельность. Мне здесь хорошо, даже если район не элитный. Но Дима смотрел на меня снисходительно: «Катя, это просто жилплощадь. Мы можем её сдать и уехать туда, где мне будет комфортнее». Комфортнее ему! А я? Мне до работы пешком двадцать минут. Здесь парк, где я гуляю, кафешка с вкусными плюшками, соседка тётя Зина, которая угощает вареньем. Почему я должна от этого отказываться?
С каждым днём ситуация усугубляется. Теперь Дима ноет не только про дорогу, но и про всё подряд. То ему тесно, то соседи сверху шумят, то «пахнет сыростью». Сыростью? Это же не старый барак, а панельная хрущёвка с свежим ремонтом! Я стала подозревать, что дело не в расстоянии. Может, ему просто не нравится жить в моём доме, потому что это «моё»? Я спросила напрямую: «Дима, если бы мы жили у твоих родителей, ты бы тоже ворчал?» Он задумался, потом буркнул: «Там тоже далековато, зато просторнее». Просторнее? То есть моя квартира его не устраивает?
Я позвонила маме за советом. Она сказала: «Катя, в браке нужно уступать. Если ему так тяжело, найдите компромисс». Но какой компромисс? Сдать мою квартиру и переехать в съёмную? Или остаться, но слушать его нытьё? Я предложила другой вариант: пусть Дима ищет работу поближе. Он же программист, вакансий полно. Но он только фыркнул: «Ты что, я восемь лет в этой фирме, не собираюсь всё бросать». А я, значит, должна бросить свой дом?
Теперь я в растерянности. Одна часть меня хочет стоять на своём — это моя квартира, я имею право жить там, где мне хорошо. Но другая боится, что упрямство разрушит нашу семью. Я люблю Диму, не хочу ссориться, но его жалобы сводят меня с ума. Иногда я чувствую себя виноватой, будто это я мучаю его. Но потом думаю: а почему именно я должна жертвовать? Он знал, где мы будем жить, когда женился. Почему теперь я должна подстраиваться?
Я дала себе время до конца месяца, чтобы решить. Может, поищем что-то посередине между его работой и моей? Но мысль о чужих людях в моей квартире режет по сердцу. Или, может, Дима опомнится и перестанет ворчать? Не знаю. Пока я просто сдерживаюсь, когда он опять начинает про пробки. Но одно ясно: это мой дом, и я не хочу его терять. Даже ради любви. Или… разве любовь — это когда заставляют выбирать?
