Сегодня снова пришла дочка с внуками — я еле сдерживаю раздражение.
Живу в тихом городке под Воронежем, где дома прячутся за высокими заборами, а во дворах пахнет сиренью. Мне 62, я вдова, живу одна в своей хрущёвке. Моя младшая дочь Анфиса после обеда уже три года является ко мне с тремя детьми — и если раньше их визиты меня радовали, то теперь я чувствую себя живой кухонной плитой. Устала до дрожи в руках, а они даже крошек за собой не убирают. Как объяснить дочери, что я не их бесплатная столовая?
Моя радость, ставшая обузой
Анфиса — младшая, ей 30. Муж её, Артём, работает дальнобойщиком, а она сидит с детьми: Варя — 9, Сашка — 6, Алёнка — 3. Живут в соседнем дворе, денег вечно не хватает. Когда они впервые пришли обедать, я радовалась: ну что стоит сварить щи? Главное — внуки рядом. «Бабушка, ты лучше всех стряпаешь!» — говорила Варя, а я умилялась.
Но шли месяцы, и теперь они не просто наведываются — они засели. Каждое утро начинается с похода в магазин на пенсию, потом плита, уборка. Анфиса уже без стеснения забирает еду с собой: «Мама, Артём любит твои котлеты». А я потом неделю на гречке сижу.
Беспорядок, который я больше не выношу
Ровно в час дня раздаётся звонок — и начинается ад. Варя требует бутерброды, Сашка роется в шкафу, Алёнка размазывает кашу по скатерти. Анфиса сидит, листает телефон, а потом бросает: «Мама, ты же сама говорила, что любишь нас кормить». Вчера Сашка разбил мою любимую чашку, дочь только фыркнула: «Ну что ты как маленькая!» Я не выдержала: «Может, хватит превращать мой дом в забегаловку?» Анфиса надулась: «Ты что, внукам жалко?»
Боль, которая не проходит
Я их люблю, но устала. В 62 хочется пожить для себя — читать, ходить в баню, а не мыть полы после их нашествий. Подруга Галя ворчит: «Люся, они тебя используют». Но как отказать? Вдруг перестанут приходить? Артём вообще со мной не разговаривает — как будто у них пропуск в столовую.
Пыталась намекнуть: «Анфиса, может, сами что-то готовить будете?» В ответ: «Мама, у нас зарплаты не хватает!» А сама вчера новые сапоги купила. Получается, я должна копейки считать, чтобы их кормить? Внуки — свет в окошке, но после их ухода квартира как после набега.
Что делать?
Не знаю, как быть. Сказать напрямую — обидятся. Давать деньги? Да я сама еле свожу концы с концами. Или терпеть, пока совсем не слягу? Хочу видеть внуков, но не ценой своего здоровья.
Соседки качают головами: «Люся, да они тебя в гроб загонят». Горько, но правда. Надо найти способ оградить себя, не потеряв их. Как объяснить Анфис, что я не бесплатная повариха?
Моя тихая война
Это не жалоба — это крик. Анфиса, может, и не понимает, как мне тяжело. Внуки — дети, но их хаос разрушает мой дом. Хочу, чтобы приходили в гости, а не как на раздачу. В 62 я имею право на покой.
Я — Людмила Семёновна. Скоро скажу дочери правду — даже если это больно. Хватит быть для них просто печкой.
