Не предупредил… Просто бросил в омут: как любовь обернулась пеплом
Меня зовут Алевтина. Двадцать семь на груди, уверенность в глазах, крепкая работа, деньги в кошельке. Мечтала, как все: замуж, двое детей, да «Ладу» в кредит — чтоб честно, без папиных связей. Не за богатством гналась — за теплом да покоем.
Год назад встретила Артёма. Солидный, спокойный, улыбка тёплая, как самовар зимой. Влюбилась, будто в последний раз. Через месяц он предложил переехать к нему в Ярославль. Я и глазом не моргнула.
Родители взбунтовались.
— Дважды женат уже, Тина! Раз семью не удержал — значит, косяк в нём, — мать крестилась, глядя на меня.
Отец скрипел зубами. Но я верила: каждому надо дать шанс. И поехала. Загрузила чемоданы, книги, плед бабушкин — капельку уюта. Даже не знала тогда, что переступая его порог, шагаю в чужую жизнь.
На кухне сидел пацан лет семи.
— Мой сын, Егор. Теперь с нами живёт, — бросил Артём, будто речь о хомяке, а не о ребёнке, к которому я мачехой в одночасье стала.
Голос во рту застрял.
— Почему сразу не сказал?
— А что б изменилось? — пожал он плечами. — Мать его к новому мужу в Нижний свалила, ребёнок ей мешает. Нам вдвоём не потянуть, ты ж не девочка…
Пыталась убедить себя: справлюсь. Дети ведь — цветы жизни. Но Егор оказался ершистым, как крапива. Орал, что я «суп пересолила», тыкал пальцем: «Ты здесь чужая!» Стоило мне с Артёмом зашептаться — закатывал истерику, ревновал, как бандитский кот.
После работы — полы, стирка, ужин, а потом ещё этот детский сад. Пыталась подружиться: уроки проверить, в «Монополию» сыграть. Он фыркал и звал отца. Для него я была пустым местом.
Артём отмахивался:
— Терпи, ты ж взрослая. Не нравится — игнорируй. Чего с ребёнка взять?
Я стиснула зубы. Но каждый вечер чувствовала — кончаются силы. Дом стал чужой казармой. Любовь испарилась, как спирт из открытой бутылки.
А потом я просто не приехала. Рванула к тётке во Владимир. Выключила телефон, пропала на сутки. Когда наутро дозвонилась, Артём говорил ледяным голосом. Я попыталась объяснить:
— Артём, поговорить надо. Ты скрыл, что мы втроём будем. Я не готова. Егор меня ненавидит, а ты…
— Поддержки захотела? Ты же не соплячка! Не справилась — твои проблемы. Провалила проверку.
— Какую ещё проверку?
— На прочность! Сбежала — значит, не вытянешь. Тебе квартира моя да зарплата нужны были, а не я. Эгоистка!
— Я?! Да твоя бывшая эгоистка — ребёнка, как чемодан, бросила! А ты мне даже не сказал! Я не нянька по объявлению!
— Вали, — рубанул он. — Забирай свои тряпки и катись.
Молча собрала вещи. Слёзы жгли, но не пролила ни одной. Вышла, хлопнула дверью. Оставила там всё, что ещё вчера казалось счастьем.
И знаешь что? Не жалею. Поняла: не обязана доказывать цену свою тем, кто любовь в тест превращает.
В семью верю. Но теперь твёрдо знаю: я — не подопытный кролик. Мужчина с ребёнком — не крест. Но мужчина, который правду в кулаке держит — точно не мой суженый.
