В приморском городке Сочи, где солёный ветер смешивается с криками чаек, я, Евгения, впервые влюбилась ещё в школе. Его звали Алексей, и он тогда встречался с моей подругой. Я даже не мечтала о нём, да и он не замечал меня. Потом мы потерялись из виду, пока случайно не встретились в Москве, где оба учились в вузе.
«Женя, ты ничуть не изменилась,» — улыбнулся он, когда мы столкнулись в кафе. Сердце моё застучало чаще.
«Ты всё так же любишь пустые комплименты,» — засмеялась я, чувствуя, как между нами пробежала молния.
«А помнишь, как ты за мной подглядывала?» — подмигнул он.
«Может, и ты не был равнодушен,» — призналась я, но тут же сменила тему.
Мы проговорили весь вечер, вспоминая детство. Алексей проводил меня до общаги, и следующие дни мы виделись ещё пару раз. А потом он исчез. Я окончила институт, вернулась в Сочи, устроилась в хорошую фирму. Жизнь текла спокойно, пока я вновь не встретила его на набережной.
Он шёл с друзьями, с гитарой за плечами, явно празднуя что-то. Увидев меня, его глаза загорелись.
«Женя, вот это да!» — воскликнул он, обняв так, что едва не сломал рёбра.
«Что празднуете с утра пораньше?» — удивилась я.
«Жизнь, дорогая!» — беспечно махнул он рукой.
Я пожала плечами и пошла дальше. Но на следующий вечер Алексей стоял у моего подъезда с охапкой роз.
«Напугал!» — рассмеялась я, принимая цветы.
«Что, у меня такой злой взгляд?» — нахмурился он шутливо.
Мы купили вина, устроили дома романтический вечер. Он смотрел на меня, как на единственную в мире.
«Я всё это время думал о тебе,» — поднял он бокал.
«Перестань,» — отмахнулась я, но внутри растаяла.
«Разве это не судьба?» — настаивал он.
«Оставь эти глупости,» — улыбнулась я, хотя чувствовала — он прав.
Мы говорили до утра, и я предложила ему остаться — просто чтобы не шёл ночью один. Утром я ушла на работу, оставив записку. На улице внезапно появилась его мать, Вера Ивановна. С школы её не видела, и вот — как назло.
«Здравствуй, Женя,» — кивнула она. «Моего сорванца не видела?»
«Видела,» — ответила я, чувствуя неловкость.
«Пьяный?» — буркнула она.
«Нет,» — соврала я и поспешила уйти.
Через год мы с Алексеем расписались. Свадьба. Его мать до этого вела себя идеально: благодарила, что я «поставила его на путь», устроила его на работу. Но после росписи Вера Ивановна стала моим кошмаром.
Алексей тоже оказался не ангелом. Первый год — медовый месяц. Потом он расслабился: пиво, скандалы, а иногда и кулаки. А его мать только подзуживала.
«Бьёт — значит, любит,» — фыркала она.
Я терпела. Даже моя мама уговаривала не рушить семью. Жизнь стала адом: я боялась возвращаться домой, но идти было некуда.
Однажды на улице меня окликнул знакомый голос:
«Женя!» — это был Максим, мой старый приятель.
«Привет,» — слабо улыбнулась я.
«Ты будто не в себе,» — заметил он.
«Всё нормально,» — соврала я.
«Пойдём, поговорим,» — он открыл дверь своей машины.
Я согласилась. Лучше это, чем домой. Мы поехали на пляж. Выпив вина, я разрыдалась и выложила ему всё. Максим молча слушал, потом аккуратно убрал волосы с моего лица и обнял.
«С тобой так легко,» — выдохнула я.
«Я всегда хотел быть с тобой,» — вдруг сказал он.
Он поцеловал меня, и я не отстранилась. В тот миг я поняла — заслуживаю большего. Максим отвёз меня домой, но у подъезда нас ждала Вера Ивановна.
«Вот она, змея подколодная!» — крикнула она. «Я всегда знала, что ты не для моего сына!»
Дома Алексей уже знал всё — его мать успела сделать фото. Он смотрел на меня с ненавистью.
«Это правда?» — прошипел он.
«Правда,» — ответила я твёрдо. «Убирайтесь. Оба. Это моя квартира.»
Я выставила их вещи за дверь. На следующий день подала на развод. Теперь я счастлива. Максим — мужчина, который любит меня по-настоящему. А свекровь, мечтавшая о нашем разводе, невольно дала мне свободу.
*Вывод: иногда худшее в жизни открывает дверь к лучшему.*
