Пятнадцать лет слепоты: как моя сестра променяла жизнь на иллюзии, а теперь требует расплаты
Мою сестру зовут Светлана. Ей 37, и пятнадцать лет она живёт в плену собственных иллюзий. Раньше мы все пытались её спасти. Мама с папой уговаривали, умоляли, окружали заботой, чтобы вытащить из этой ямы. А теперь… Отца больше нет, мама еле держится, а Светлана вдруг решила, что пора разводиться. И, конечно, смотрит на нас с надеждой: мол, помогите, не бросайте, поддержите.
Всё началось в студенчестве. Светлана влюбилась в своего одногруппника, самовлюблённого «музыканта» по имени Артём. Он был из тех, кто называет себя творцом, но так и остался никем. Бренчал в полуподпольной группе, тусил по кафешкам, и каждый вечер их «богемного» круга заканчивался водкой. Вся семья была в ужасе. Родители умоляли Светлану не спешить с замужеством. Я тоже пыталась её отговорить, но она не слушала. Любовь, говорила она, важнее всего.
Замуж вышла рано. И с тех пор — словно проклятие. Артём не работал, жил на её подработки. Считал себя выше «офисной кабалы». А Светлана тащила всё: и квартиру, и счета, и его пьяные скандалы. Он мог швырнуть в неё тарелку, толкнуть в сердцах, но она оправдывала это «его тонкой душой».
Когда он уходил в запой, Светлана бежала к родителям. Сидела у них неделями, просила денег. Мы уже не знали, как до неё достучаться. Отец предлагал переехать, мама смотрела со слезами, как её дочь влачит жалкое существование с мужчиной, который не замечал ни её, ни их маленькую дочь.
Да, у них родилась девочка. Хрупкая, болезненная, нуждающаяся в постоянном уходе. Врачи предупреждали: возможны осложнения. А Артём в это время пил ещё сильнее. Светлана же оставалась с ним. Утверждала, что не может бросить в трудную минуту. Он, мол, тоже страдает. Девочка не дожила до года. После этого у мамы начались проблемы с сердцем. Приступы. Отец ещё держался — хотел спасти хотя бы Светлану. Но тщетно.
Она осталась с Артёмом. Прошли годы, родился второй ребёнок — сын. Говорят, здоровый. Я к тому времени перестала с ней общаться. Устала быть зрителем её саморазрушения. Мы с мужем жили своей жизнью, мама изредка рассказывала о внуке.
А год назад не стало отца. Инфаркт. Врачи не успели. Мама сдала, приступы вернулись. Я каждый день прихожу, помогаю, как могу. И тут звонок от Светланы. Говорит, всё — решила разводиться. Артём снова пьёт, работать не хочет, алименты платить отказывается. А ей надо как-то жить. И она, конечно, ждёт помощи от нас.
— Я устала, у меня ребёнок на руках, денег нет. Хочу нормальной жизни, — выдавила она.
Мама молчала, опустив глаза. А я… не смогла промолчать. Высказала всё: и как мы пытались помочь, и как она всех игнорировала, жила в выдуманном мире, где только она — жертва, а все вокруг обязаны её спасать.
— Теперь, когда маме нужна помощь, ты вспомнила о проблемах? Где ты была, когда нужно было слушать? Где ты была, когда мы теряли отца? Теперь вдруг прозрела?
Светлана взвизгнула:
— Если не поможете, ребёнка больше не увидите!
С этими словами она выбежала в коридор, хлопнув дверью. Я бы догнала, но мама схватилась за сердце. Вызвали скорую, она лежала бледная, с трудом приходила в себя. Только под утро уснула. Мне больно за маму. Жаль племянника. Но не Светлану.
Сама выбрала этот путь. Сама променяла помощь на иллюзии. Теперь, когда всё рухнуло, ищет виноватых. А я больше не хочу быть спасателем. Я устала.
Если ещё раз увижу её — не знаю, сдержусь ли…
