Они снова сидели в том самом уютном кафе в переулке старого московского района — Татьяна и Дмитрий.
Она — высокая, изящная женщина с непослушными тёмными прядями волос, которые так и норовили выбиться из-под заколки, будто напоминая, что она не просто красивая картинка, а живая, настоящая.
Он — крепкий мужчина с уставшими, но добрыми глазами, с мягкими морщинками у уголков — такими бывают только у тех, кто умеет смеяться от души. Седина у висков не старила его, а придавала солидности.
Они сидели напротив друг друга, будто время замерло. Он аккуратно размешивал сахар в её чашке — две ложечки, ни больше ни меньше. Она же, как обычно, вертела в пальцах бумажную салфетку, скручивая её в плотную трубочку.
Смотрелись они гармонично, словно никогда и не расставались. Но я знала — за этими взглядами скрывалась целая история: выбор, боль, сомнения и… любовь.
— Таня, а как вы познакомились? — как-то спросила я, не удержавшись.
Она взглянула на Дмитрия, словно спрашивая разрешения. Он кивнул.
— Я тогда только устроилась в банк, — начала она, опустив глаза. — Всё было ново, страшно… А он… — она усмехнулась.
— А я был начальник отдела с большими амбициями, — с лёгкой ухмылкой добавил Дмитрий.
Татьяна покачала головой:
— Он был невыносим. Все девушки в офисе замолкали, стоило ему войти. Дорогой костюм, осанка, взгляд… Но смотрел он только на меня.
— В зелёном платье и с родинкой на щеке, — тихо добавил он. — Смеялась так, что будто солнце заглядывало в комнату.
Татьяна улыбнулась и невольно коснулась щеки.
— А потом… он пригласил меня на ужин. Напился. И признался, что женат.
Тишина повисла между ними, тяжёлая, как камень. Дмитрий сжал чашку. Татьяна смотрела куда-то в прошлое.
— Я сразу решила: не буду «той самой». Я не хотела быть второй. Но он не сдавался. Цветы, книги, поездки… Благодаря ему я впервые побывала в Большом театре, слушала Чайковского… Я жила.
— Почему не сложилось? — осторожно спросила я.
— Он предложил развод. А я сказала «нет». Испугалась. Боялась, что он пожалеет. Что я окажусь не той, кем он меня представлял. Что его семья не примет меня. Я испугалась любви.
— А я не был готов сжечь мосты. Дети, быт… Испугался ответственности, — добавил Дмитрий.
Татьяна тяжело вздохнула.
— Потом я встретила другого. Всё закрутилось: предложение, свадьба… Я сбежала. Даже не попрощалась.
— Я бы попросил остаться, — прошептал Дмитрий. — Но не тогда. Понял слишком поздно.
— Через годы мы случайно встретились здесь. Я уже подавала на развод, а он сказал, что счастлив за меня. Я солгала, а он понял.
Дмитрий коснулся её руки.
— Ты всегда прикусываешь губу, когда врёшь, — тихо сказал он.
Они молчали. Глаза в глаза. В этом взгляде было всё: прожитые годы, недосказанное, упущенное.
— Теперь мы друзья, — улыбнулась Татьяна. — Или почти друзья.
— Мы просто умеем любить. По-своему. Без требований и обязательств, — сказал Дмитрий.
И я подумала: чудо — не в том, чтобы встретиться, а в том, чтобы не растерять тепло, даже если ничего не вышло. Суметь сохранить человека в своей жизни, несмотря ни на что.
Обыкновенное чудо. Но, кажется, самое настоящее.
