Мужей можно бросить, а детей — никогда!
— Заходи быстрее! Сестра пришла! — позвала Светлана свою соседку Галину, едва та переступила порог их дома в Екатеринбурге.
— Лидия? Да не может быть! Сколько лет прошло! — ахнула Галина, шагая в теплую кухню, пахнущую пирогами.
За столом сидела высокая женщина с усталыми, но добрыми глазами. Увидев подругу, Лидия вскочила и крепко обняла её. Они росли вместе, делили и радости, и горе, и теперь, спустя столько лет, встреча казалась возвращением в детство.
— Надо выпить за встречу! Два года, как не виделись! — воскликнула Галина, и женщины, усевшись за стол, пустились в разговоры. У каждой накопилось столько всего — и светлого, и горького, что жизнь щедро подкидывала без спроса.
Лидия овдовела шесть лет назад. Её муж, Дмитрий, погиб в аварии вместе с любовницей. Целый год он водил её за нос, а она, как слепая, ничего не замечала. Чувствовала, что в семье что-то не так, но ради детей — сына и дочери — держалась из последних сил. Они боготворили отца, и Лидия не хотела ломать их мир.
Но авария перевернула всё. Дети, оглушённые потерей, долго не могли опомниться. Лидия, сама раздавленная горем, пыталась быть для них опорой, но боль медленно разъедала их изнутри.
— А мой Михаил — просто чудовище! — вздохнула Галина, прихлёбывая чай. — Прочитала про абьюзеров в интернете — прямо про него. Хорошо, что выставила за дверь, пока совсем не распоясался.
— Мужья — ерунда, — горько усмехнулась Лидия. — Их можно вычеркнуть из жизни. А дети… Детей никуда не денешь. После смерти Дмитрия мои совсем с катушек слетели. Все мы горевали, но сын… Он решил, что я во всём виновата. Говорит, если бы я не пилила отца, он бы не завёл любовницу и не погиб. А теперь ненавидит меня. Сказал, что лучше бы я разбилась вместо него. Представляешь, Галя? Лучше бы я…
Она замолчала, голос дрогнул, глаза наполнились слезами. Галина и Светлана молчали, словно язык проглотили. Лидия, тяжело выдохнув, продолжила:
— Он превратился в тирана. Ему всего двадцать, а я его боюсь. Он не только оскорбляет — руки распускает. Терплю, потому что… что мне делать? Писать заявление на родного сына? Он и сестру мою задевает, потому что та за меня заступается. Недавно так разозлился, что ударил её головой об стол — просто за то, что мы вместе в парке гуляли. Потом, конечно, слезы, извинения, но через день — снова зверь. Надеюсь, армия его исправит. Мы с дочкой сбежали сюда, чтобы хоть немного передохнуть от его безумия.
Галина смотрела на подругу, и сердце сжималось от горя. Она понимала, как Лидии тяжело, но не находила слов. Светлана, её сестра, молча мяла в руках салфетку, глаза блестели.
— Знаешь, — тихо сказала Лидия, — я всё думаю: где я ошиблась? Хотела быть хорошей матерью, а сын видит во мне зло. Виновата во всех его бедах. А я… я просто не знаю, как дальше жить.
— Это кошмар, — прошептала Галина. — Как можно так с матерью? Он же должен понять, что ты не виновата!
— Он не хочет, — покачала головой Лидия. — Ему легче ненавидеть. А я боюсь, что он сломает не только меня, но и сестру. Она же терпит его выходки из-за меня.
Светлана наконец подняла взгляд:
— Л— Ленка, давай хоть в милицию сходим, пусть его хоть немного приструнят.
