Жаркий июльский зной висел над выжженной степью посёлка Дубки, затерянного в оренбургских просторах. Дорога, извиваясь, убегала вдаль. «Нынче пекло невыносимое, а? Солнце палит, будто в бане. Хоть бы дождик», — пробурчал шофёр, бросая взгляд в зеркало. Но Светлана, сидевшая сзади, молчала, уставившись в окно. «Ну и молчунья! Все языки чешут, а эта ни полслова. К кому путь держишь? Сразу видно — не здешняя. Что за диковина такая?» — ворчал водитель, но Светлана лишь вздохнула: «Домой». Рассчитавшись, она вышла. Такси, фыркнув, умчалось, оставив её в облаке пыли.
Светлана шла по знакомым с детства переулкам, но всё казалось чужим. Пятнадцать лет её здесь не было. Вот он, родной дом, где ждала её мама. В сумерках светились два окна, и в одном мелькнул сгорбленный силуэт. «Боже, как она постарела…» — сердце Светланы сжалось от вины, тяжёлой, как камень. Грудь ныла, слёзы душили. «Мама… Родная…» Она хотела кинуться к двери, позвонить, упасть на колени, вымаливая прощение. Но ноги подкосились. «Не могу… Сейчас… Передохну…» — прошептала она, опускаясь на скамейку. Воспоминания нахлынули, унося в прошлое.
Её детство было ярким, как воздушный змей, подаренный отцом. В пять лет Светлана обожала свой красно-жёлтый мяч, а когда он лопнул под колёсами грузовика, слегла с температурой. Мама, педиатр, выхаживала её, не отходя от постели. В тринадцать Светлана, угловатая, с длинными ногами, страдала от прозвища «Жираф». «Мам, почему у меня грудь не растёт? Все смеются», — жаловалась она, прижимаясь к матери. «Ты моя красавица, всё у тебя в порядке», — утешала мама, гладя её волосы.
В семнадцать Светлана расцвела: стройная, с высокой грудью, она поступила в медучилище. Тогда её настигла любовь. Дмитрий, студент старшего курса, мечтал стать хирургом. Жил он у старушки, снимал комнату. Их чувства вспыхнули мгновенно. Дмитрий провожал Светлану домой, робко брал за руку, обнимал. Она дышала только им. Однажды, когда родители уехали на юбилей, Светлана уговорила Дмитрия остаться у неё. Три дня они были счастливы, клялись не расставаться. Планировали расписаться, как только Светлане исполнится восемнадцать.
Но родители вернулись раньше. Увидев Дмитрия, отец, Сергей Иванович, побагровел. «Это Дима, мы любим друг друга. Если он уйдёт, я уйду с ним», — твёрдо сказала Светлана. «Вон! Оба вон!» — заревел отец. Дмитрий выскочил, Светлана — за ним. Сергей Иванович, багровый от ярости, мерил шагами квартиру. Он обожал дочь, но её поступок его убивал. «Как она могла так опозориться? Притащить парня, пока нас нет!» — шипел он на жену, Татьяну. «Ты её баловала! Не приучала к труду! Ты виновата!»
«Не кричи! Почему она должна стирать или готовить? Я для чего? Привела парня — с кем не бывает», — тихо ответила Татьяна, пряча слёзы. «Дура!» — рявкнул Сергей и ударил её по лицу. Татьяна сжалась, но устояла. «Ей семнадцать, сейчас другие нравы», — прошептала она. «Нравы одни! Ты загубила мою дочь!» — орал он. «Ты забыл, что у тебя есть дочь!» — выпалила Татьяна. Сергей замер. «Да, у меня есть дочь, Светлана. А у тебя её нет. Её мать умерла при родах. Света была слабой, сиротой. Я поклялся у гроба жены вырастить её. Женился на тебе ради дочери. Ты, педиатр, выделяла её в больнице, любила. Видел, как ты к ней привязалась. Помню, как ты предложила мне жениться, чтобы выходить её. Но не та мать, что родила, а та, что воспитала!»
Татьяна задохнулась от боли. В дверях стояла Светлана, бледная, как полотно. «Значит, не родная? И молчала?» — деревянным голосом сказала она, подходя к отцу. «Здравствуй, папа. Мамка умерла, а ты эту в дом притащил? Вы мне оба осточертели!» — выкрикнула она и ушла в свою комнату. «Светочка, я люблю тебя, как родную! Прости!» — рыдала Татьяна, стоя у двери, пока Светлана собирала вещи. С сумкой она двинулась к выходу. Татьяна рухнула на колени: «Не пущу, доченька!» Светлана, крича: «Ты мне никто!», топтала её руки, пинала, вырываясь. И ушла, захлопнув дверь в прошлое.
Светлана с Дмитрием поселились у него. Домой она не собиралась возвращаться — обида на отца и мачеху жгла сердце. Старушка-хозяйка рассказала, что в день ухода Светланы отца хватил инсульт. Он умер в реанимации. «Похороны сегодня. Пожалей мать, сходи», — советовала она. «Враньё. Хотят заманить. Они меня выгнали. Она притворялась матерью!» — отрезала Светлана. Два месяца они жили у старушки, не видя Татьяну. Дмитрий получил диплом, Светлане исполнилось восемнадцать, они расписались и уехали в его родной город.
Дмитрий стал фельдшером на «Скорой», Светлану взяли санитаркой в детдом. Прошло тринадцать лет. Дмитрий окончил мединститут, стал хирургом. Светлана выучилась на медсестру и вернулась в детдом. «Не могу бросить своих малышей», — говорила она. Они любили друг друга, но одно омрачало их жизнь: Светлана не могла иметь детей. Долгие годы не получалось забеременеть, а когда чудо случилось, плод погиб в утробе. Чтобы спасти Светлану, врачи удалили матку. Дмитрий не упрекал жену, любил её безгранично. Укрывал пледом, когда она болела, целовал, уходя, плакал с ней в её горе.
Четыре года назад они удочерили новорождённую девочку. Светлана влюбилась в неё с первого взгляда. Когда малышка, названная Ольгой, закричала, её сердце ожило. Она прижалаОльга прижалась к груди Светланы, и та вдруг осознала, что именно так, крепко и навсегда, когда-то держала её в своих объятиях Татьяна.
