Теперь моей дочери 38, у неё нет ни семьи, ни мужа, но она мечтает о ребёнке: прошлого не исправить, но можно научиться ценить жизнь такой, какая она есть.
В прошлом месяце мы с дочкой побывали на свадьбе моей племянницы в уютном ресторане Екатеринбурга. Праздник вышел на славу — всё было продумано до мелочей, невеста светилась от счастья, а гости будто купались в тёплой атмосфере любви. После торжества моя дочь, Настя, осталась у меня ночевать — живём мы в разных городах. Наутро я обнаружила её у окна: сидела, глядя в никуда, а по щекам катились слёзы. Сердце моё сжалось.
Я кинулась к ней: «Настенька, что случилось? Вчера же всё было прекрасно!» Она подняла на меня глаза, полные тоски, и тихо ответила: «Да, свадьба была чудесная. У меня никогда такой не было. И уже не будет. Когда я выходила замуж, не было ни платья, ни праздника…» Голос её дрожал, и я вдруг вспомнила тот день, когда Настя стала женой. Как ножом по сердцу.
Десять лет назад я умоляла её устроить настоящую свадьбу. Хотела, чтобы моя единственная дочь блистала в белом, с красивой причёской, маникюром, с профессиональным макияжем. Готова была оплатить всё — от банкета до фотографа. «Настя, ведь это твой день!» — уговаривала я. Но она только отмахивалась, твердя, что свадьбы — пережиток. Я была в шоке, когда она явилась в загс в джинсах и футболке. Ни цветов, ни улыбок — только роспись и уход. Её свадьба была холодной, как зимний ветер.
Такой Настя была всегда. На выпускном, когда одноклассники наряжались в платья и костюмы, она пришла за аттестатом в простых штанах, забрала его и ушла. Ни танцев, ни воспоминаний. Брак её оказался таким же — бездушным. О детях она даже слышать не хотела, хотя её муж, Дмитрий, мечтал о семье. Обычно такие вещи обговаривают до свадьбы, но Настя, молодая да амбициозная, считала, что дети подождут. Хотела жить для себя, строить карьеру, наслаждаться свободой. Через четыре года Дмитрий не выдержал — ушёл, потому что жаждал стать отцом.
Они развелись. Вскоре он женился снова, и теперь у него трое ребятишек, а Настя осталась одна. Она встречается с мужчинами, но каждый раз твердит: «Мне никто не нужен». Но я-то вижу, как ей одиноко. Всегда была гордо самостоятельной, но теперь эта самостоятельность обернулась пустотой. И вот, сидя у окна, она вдруг призналась: «Мама, я жалею, что не родила ребёнка. Мне 38, а у меня ничего нет». От этих слов у меня сердце оборвалось.
Теперь Настя мечтает о малыше. Говорит, что, когда меня не станет, ей будет для кого жить. Но я тревожусь за неё. Ребёнок — огромная ответственность, а Настя едва сводит концы с концами. Работает на износ, а денег вечно в обрез. Помочь ей не могу, и от этого на душе скребут кошки. Обнимаю её, утешаю, но в её глазах — глубокая грусть. Она упустила так много: свадьбу, семью, тёплые моменты. И теперь эта пустота душит её.
Но я всё ещё верю, что у Насти есть шанс. Ей всего 38 — жизнь не кончена. Если захочет, найдёт любовь, выйдет замуж, родит дитя. Главное — не оглядываться назад с тоской. Прошлое не исправить, но можно научиться ценить то, что есть. Молюсь, чтобы моя девочка обрела счастье, чтобы её глаза снова засияли. Но пока вижу лишь её слёзы, и сердце моё болит.
