Мой муж, Дмитрий, вечно ворчит, что я не готовлю такие изысканные блюда, как супруга его приятеля Артёма. Светлана — прекрасная женщина и настоящая волшебница на кухне. Не спорю, у неё талант, но её кулинарные эксперименты отнимают уйму времени. Для неё кухня — как вторая работа, где она пропадает с утра до ночи. А я? Я мечусь между делами на работе, сыном Глебом и квартирой, а его упрёки режут, как лезвие.
Сейчас Светлана в декрете, и её жизнь — мечта. Её родители, хоть и в разводе, души не чают во внуке и с радостью забирают его к себе. Бабушка с дедушкой по очереди возят коляску, кормят малыша, а к вечеру привозят обратно. Светлана просыпается, передаёт сына родне и снова ложится спать. Потом не спеша убирается. У неё целый день, чтобы колдовать над блюдами. Никто не отвлекает, не звонит — полная свобода. Она пробует новые рецепты, и каждый вечер у них на столе что-то необычное. Ей повезло с семьёй, и я искренне за неё рада.
Но Дима этого не видит. Он смотрит на Светлану и видит идеал, к которому, по его мнению, я должна стремиться. «Она же в декрете, с ребёнком, а всё успевает! — бросает он. — А у тебя вечно одно и то же». Его слова жгут, как крапива. Откуда у меня возьмутся лишние пять часов на готовку? Я работаю, а вечером забираю нашего сына из садика. Домой мы приходим к семи. Я готовлю что-то простое: жареную картошку, курицу в духовке, гречку с котлетами. Это еда, которая нас кормит, но для Дмитрия это повод для колкостей.
Если я начну готовить сложные блюда, как Светлана, ужин будет только к ночи, и семья ляжет спать голодной. Но муж не понимает. Он твердит: «Света каждый вечер радует Артёма чем-то новым, а тебе, видимо, всё равно». Его восхищение её талантами звучит как укор мне. Я устала объяснять. Будь у Светланы обычный декрет — без помощи родителей — она бы тоже грела магазинные пельмени, и Артём ел бы их без претензий.
Я рада за Светлану и Артёма. Она молодец, что не сидит без дела, а радует мужа кулинарными изысками. Но мне обидно, что Дима постоянно сравнивает меня с ней. Он словно не видит разницы. Я работаю с утра до вечера, потом бегу за Глебом в сад. Светлана в декрете, и благодаря родным у неё куча свободного времени. Конечно, она успевает больше! Я бы тоже хотела такой декрет, но наши родители не горят желанием нянчиться с внуком. Они любят Глеба, но целыми днями с ним сидеть не готовы.
Дима не успокаивается. «Хоть в выходные могла бы порадовать чем-то вкусненьким», — ворчит он. А я разве не человек? Мне отдых не нужен? Пять дней я вкалываю, а потом должна весь уик-энд торчать у плиты, чтобы угодить его прихотям? Порой кажется, он ищет повод поссориться. Неужели он не понимает, как это несправедливо? Или делает мне назло? Я устала оправдываться. Хочу, чтобы он наконец увидел меня — не Светлану, а свою жену, которая из кожи вон лезет, чтобы семья держалась на плаву.
