«Не зять он мне — и не будет!» — как бабка гробит мою семью
С первого же дня он ей не понравился. Имя его даже не выговаривает — только «этот» да «твой-то». Я уж сто раз просила её не совать нос в наши дела, но бабке виднее. «Нормальный бы парень давно бы женился. Дитя есть, а штампа в паспорте нет!» — одно и твердит. Ни капли уважения к нему, — с тоской признаётся 26-летняя Светлана из Перми.
С Артёмом они вместе уже третий год. Сначала просто гуляли, а когда Света забеременела, решили жить вместе. Тёма не кинул, не струсил, наоборот — сразу предложил руку и сердце. Но как на грех — всё пошло наперекосяк: сначала у неё проблемы со здоровьем, потом у него на работе аврал. О свадьбе и речи не шло.
Жили у Светкиной бабки — в трёшке на пятом этаже хрущёвки в Заозёрье. Квартира бабкина, но с рождения там прописаны Света с матерью. Недавно и Артёма вписали. Родилась дочь — теснота жуткая, но любовь грела.
В ЗАГС так и не дошли. Сначала здоровье подвело, потом быт заел. Но Артём твердил: «Хочу, чтоб у тебя всё было по-людски. Чтоб платье, кольца, банкет — как мечтала». Копил на настоящую свадьбу, а не на скорую роспись.
Тут-то бабка — Алевтина Петровна — и взъелась. Её принцип железный: не расписался — не муж. Хоть Артём ни Свету, ни ребёнка не бросал, бабуля клеймила его «проходимцем». Мол, хотел бы — давно бы оформил. А бумага, по её мнению, всё решает.
Когда Артёма сократили, бабка покоя не давала. То «дармоедом» обзовёт, то «нахлебником», то «сопляком без стержня». Ему стало невмоготу дома сидеть, и он схватился за любую работу — лишь бы не видеть её. Дело тяжёлое, платят гроши, но ищет что получше.
Светкина мать — тихая, в дела молодых не встревает, но даже она признаёт: Алевтина Петровна перегибает. Лезет, командует, пилит. А у молодых и без того забот хватает.
Подруга Светы давно зовёт съехать. Даже комнату предлагала. Но у Артёма зарплата — кот наплакал, а аренда — половина доходов. Коммуналку потянут, но на что жить?
«Терпим, — шепчет Света. — Ждали, что вот-вот всё наладится. А потом случилось вот что. Он ушёл с друзьями. Обещал к полуночи. Двенадцать — нет. Час — нет. Я звоню, реву. Бабка всё видит. Вернулся под утро, пьяный в стельку. Юлил, извинялся. А бабка… Не сдержалась. Накинулась, орала, выперла. Заявила: „Квартира моя — что хочу, то и делаю! Ещё раз появится — ментов вызову!“»
С тех пор Артём ночует у товарища. Каждый день звонит Свете, скучает по дочке. Говорит, ищет выход. Клянётся снять жильё, забрать их. Но всё на словах. Пока — ни копейки, ни вариантов.
А Света меж двух огней: с одной стороны — любимый, с другой — крыша над головой. Бабка не отступает. Её дом — её законы.
Но разве она вправе рушить семью только потому, что всё не по её уставу? Разве печать в паспорте — мерило любви? Стоит ли ради формальности оставлять ребёнка без отца, а женщину — без поддержки?
Света не знает, как быть. Выбора нет. Денег нет. Надежда только на мужа. Но у него — одни обещания.
И вот она ночами сидит, глядя на пустой угол, где раньше лежали его ботинки, и думает: «А может, и правда — не мой он человек? Может, бабка видит то, чего я не замечаю?»
А может, просто кто-то слишком рьяно хотел доказать свою правоту — и раздавил то, что создавалось годами…
