Мне уже тридцать лет. Возраст, когда у других свои семьи, квартиры в ипотеку, а у меня — ни свободы, ни своего угла, ни права на собственное мнение. Потому что рядом мама. Мама, которая не отпускает. Которая проверяет каждый мой шаг. И я ей это позволяю. Понимаю, что сама виновата. Так и не научилась говорить «нет».
Отца не было ещё до моего рождения. Мама о нём не рассказывала — будто его и не существовало. В детстве я часто болела: ангины, свинки, скарлатина. В садик не ходила — мама сидела со мной дома. Жили мы с бабушкой и дедушкой, они нас содержали. Мама по профессии — учительница музыки, но работать начала лишь когда мне стукнуло пятнадцать.
Я была её смыслом. Она дышала мной, жила мной, оберегала от всего. Упала — значит, гулять нельзя. Заболела — никаких конфет. Любая мелочь превращалась в катастрофу. Шаг в сторону — истерика. Так я и привыкла.
Окончила музыкалку, поступила в пединститут, стала учительницей фортепиано — совсем как мама. В детстве у меня не было подруг — мама запрещала общаться, считала всех «не теми». Зато мы вместе ходили в театры, на концерты, читали книги. Жила, как героиня из классики, только без балов и кавалеров.
В студенчестве мало что поменялось. Дедушка устроил меня в музыкальную школу. Работа нравилась, дети радовали, мама была спокойна — вокруг одни приличные женщины, никаких «сомнительных личностей». Подруги так и не появились. Две девчонки, с которыми пыталась дружить, исчезли — встречаться нам не давали.
Пять лет назад появился он — новый преподаватель по гитаре. Добрый. Умный. Красивый. Настоящий герой из романа. Мы сходили на свидание. Я была счастлива, но ненадолго.
В первый вечер мама звонила каждые пять минут, довела меня до слёз, парень испугался. Во второй — я выключила телефон. Вернулась — у подъезда скорая. Мама обзвонила все больницы, милицию, моих коллег. Её увезли с приступом. Третьего свидания не случилось. Впервые почувствовала злость. Уехала к подруге. Та сказала: «Не возвращайся. Иначе не вырвешься никогда».
Я не брала трубку — писала, что всё в порядке. Она приходила на работу, устраивала сцены, снова попадала в больницу. Я не выдержала — вернулась. С чувством вины, которое теперь сидит во мне, как ржавый гвоздь. Подруга умоляла остаться. Не послушала. И с тех пор всё застыло.
Сейчас мне тридцать. Мы с мамой ходим в театр, ездим в санатории, по выходным обедаем вдвоём. Нет ни отношений, ни друзей, ни свободы. Любая попытка вырваться оборачивается паникой. Боюсь. Боюсь, что мама не переживёт, если я уйду. Что случится самое страшное. А я не прощу себе этого. Стану виноватой в её смерти.
Хочу жить своей жизнью. Но не могу. Не умею быть жёсткой. Не умею выбирать себя. Боюсь повторить её судьбу — одинокую, сломанную, запертую в четырёх стенах. Всё чаще кажется, что выхода нет.
