Имя, перевернувшее судьбу
— Доченька моя, бедная крошка… — сквозь слезы шептала Ольга, прижимая к себе новорожденную дочь. — Я уже вижу, какая женская участь тебя ждёт…
Девочка жадно тянулась к материнской груди, временами морщась — слёзы капали ей на щёчки, но голод брал верх. Ольга даже не замечала этого — её сердце сжимали воспоминания, страхи и родовое проклятие одиночества.
В палату вошла медсестра в белом халате и строго посмотрела на молодую мать.
— Опять ревёшь? Доведёшь ребёнка до истерики. В чём дело? Девочка здорова, молоко есть, а ты сидишь, как на поминках. Хватит ныть — радуйся!
Ольга вздрогнула, будто очнувшись. Слабо улыбнулась — то ли малышке, то ли медсестре — и тихо сказала:
— Я рада, правда… Просто боюсь, что она повторит судьбу всех женщин нашего рода. Все мы рожали в одиночестве. Думала, если бы мальчик родился — хоть на нём этот круг прервётся… А тут опять девочка…
— Сама видишь, какая ты мать, — смягчилась медсестра. — Только не накаркай ребёнку беду. Как назовёшь — так и сложится. Имя уже выбрала?
Ольга опустила взгляд:
— Бабушка с мамой настаивают на Насте. У нас все — Насти, Надюшки, Наташки… А я недавно узнала, что имя это может означать «воскресшая». Хочу назвать её Светой. Пусть будет Светочка. Пусть её жизнь будет светлой…
— Вот и правильно, — кивнула медсестра. — Свет — он и в имени, и в душе.
Света росла крепкой и упрямой. Как и предсказывала медсестра — сильная, боевая, уверенная в себе. В школе — отличница, в классе — заводила. Правда, внешность её не соответствовала бабушкиным представлениям о «невесте» — широкие плечи, узкие бёдра, мальчишеская походка. Дружила в основном с пацанами, носила джинсы и кроссовки.
— Светка, ну ты же не мальчик! — вздыхала бабушка Агафья. — В шкафу платьев — хоть на выставку! А ты всё в футболках щеголяешь. Где женственность? Где коса до пояса?
— Отстаньте! — отмахивалась Света. — Главное не кто меня выберет, а кого выберу я.
— Не переоценивай себя, внучка, — шептала Ольга. — Жизнь не всегда идёт по нашему сценарию.
И вот, в выпускном классе, Света влюбилась. В кого бы вы думали? В тихого, застенчивого Витю из параллели. На дискотеке он жался у стены, всем видом показывая: «я здесь случайно». Света подошла, взяла его за руку и потащила танцевать. Ему оставалось только подчиниться. С того дня они не расставались.
После школы поступили в один институт, а на третьем курсе Света, не дожидаясь намёков, сама сделала предложение.
— Сколько можно тянуть? — заявила она Вите. — Пора и честь знать — женись на мне.
Витя был счастлив. Он привык, что Света решает, а он соглашается. Его родители ликовали, как и семья Ольги — если кто и мог разорвать родовое проклятие, так это их Светка.
На пятом курсе родился сын. Света ушла в декрет, а Вите предложили остаться в институте преподавать. Всё шло как по маслу… пока Света не почувствовала перемену.
Муж стал задерживаться, хмуриться, отдаляться. А потом и вовсе замолчал — ни о работе, ни о диссертации. Только твердил про усталость. Света всё поняла. И решила действовать.
Подруга-секретарша шепнула: у Витьки роман с Леной Семёновой, серой студенткой, которую в институте дразнили «мышкой». Света не раздумывала. Встретила Лену у общаги, дала пару оплеух на виду у всех — и та, с растрёпанными волосами, быстро исчезла.
С Витей разговор был короткий — сначала синяк под глазом, потом второй.
— Я… просто хотел помочь… как ты мне тогда, — бормотал он, сидя на полу.
— Ещё раз «поможешь» кому-нибудь, — сквозь зубы сказала Света, — лишишься кое-чего важного. Навсегда.
С тех пор Витя ходил по струнке. Больше он не рисковал — знал: со Светкой шутки плохи. Её дочь, которой в роддоме пророчили участь одиноких женщин, не только разорвала цепь родового проклятия, но и построила семью, став в ней не просто женой, а настоящей опорой. И светом в окошке.
*Иногда, чтобы изменить судьбу, нужно не ждать чуда, а самому стать этим чудом.*
