Сердце, полное кошек: встреча, что перевернула жизнь
Ольга редко выбиралась в родное село на берегу Волги, в двух часах от Ярославля. После института она перебралась в город, и визиты на малую родину можно было пересчитать по пальцам. То работа, то семья — всегда находились причины отложить поездку. В последний раз она была здесь на поминках родителей да на свадьбе младшей сестры Галины, оставшейся в родовом доме. Телефонные разговоры с сестрой будили в Ольге тоску по юности, по тем беззаботным денькам. Этим летом она наконец решилась: дети с внуками разъехались, а ей, одинокой пенсионерке, захотелось вдохнуть воздух детства, пройтись босиком по росистой траве, пожить под родной крышей, хоть ненадолго.
Галя давно звала сестру в гости, отвлечься от городской суеты. Лето выдалось урожайным — скоро грибы пойдут, заготовки делать! Будет чем угощать гостей да самой вспоминать молодость. Дома в селе стояли добротные, улицу застроили кирпичными двухквартирками — наследие времен, когда местный совхоз гремел на всю область. Директор, фронтовик и орденоносец, превратил село в образцовое: построил клуб, поликлинику, школу — лучшую в районе. Его до сих пор вспоминали добрым словом.
Ольга неспешно брела по улице. В одной руке — потертый чемодан, через плечо перекинуто пальто. Местные здоровались, и она отвечала, хотя лица не узнавала. Её, видимо, тоже не помнили, но в селах так принято — чужака не оставлять без внимания.
— Оленька! Ты ли это? — раздался голос у сельпо.
Ольга поставила чемодан и пригляделась к женщине.
— Людка! Семёнова! — Она радостно заулыбалась, узнав подругу детства.
— Я смотрю — ты да не ты? — затараторила Людмила. — Сразу тебя заметила, ещё у околицы! Надолго к нам?
— Как получится, — уклончиво ответила Ольга, пожимая плечами.
— Ох, новостей у нас — хоть отбавляй! Заходи, поболтаем! — Людмила сияла, словно солнце.
— Тебя не переговоришь! — рассмеялась Ольга, заряжаясь её энергией.
Из магазина вышел пожилой мужчина с небольшим пакетом. Проходя мимо, он вежливо кивнул обеим. Ольга ответила улыбкой. «Рубашка чистая, но недельная, борода седая, аккуратно подстрижена, — подметила она. — Видно, недавно овдовел».
— Кто это? — спросила она Людмилу, когда мужчина отошёл.
— Это Василий, наш ветврач был, — махнула рукой подруга. — Мужик золотой, а как на пенсию вышел — с головой, говорят, нелады. Жена его бросила, в Москву смоталась. А он с кошками живёт, всю пенсию на них тратит. Бродячих собирает, больных, покалеченных. Лечит, даже оперирует, слышала!
Через неделю Ольга вновь встретила Василия у сельпо. Покупала муку для пирогов, но пятикилограммовый мешок оказался неподъёмным. Она поставила его на лавочку, чтобы перевести дух.
— Давайте помогу, — раздался тихий голос. Рядом стоял Василий. — Нам по пути. Вы мой пакет с подгузниками несите, а я ваш мешок.
— Подгузники? — удивилась Ольга. — Вам-то зачем?
— Не мне, — смутился Василий. — Это Барсику, коту моему. У него спина повреждена, ходить не может, только ползает. Представляете, как ему, гордому, стыдно пачкаться? Вот и приходится…
— Ну надо же! — изумилась Ольга. — И много у вас таких?
— Со спиной? Только Барсик. Ещё двое трёхлапых, один без глаза, другой без уха. Не смейтесь! Ухо для кота — как антенна, без него и мир не тот!
— Они вам сами поведали? — улыбнулась Ольга, не удержавшись.
Василий нахмурился, приняв её смех за насмешку.
— Простите, Василий, — спохватилась она. — Вы так уверенно говорите об их чувствах, будто они с вами разговаривают. Кстати, зовите меня Ольгой.
— Ольга, вы не поверите, как много они могут рассказать! — оживился он. — Всё написано у них в глазах: и радость, и обида, и благодарность.
— Почему именно кошки? Вы же ветврач, со всеми зверями работали. Нет умнее, полезнее?
— Нет, — твёрдо ответил Василий, покачав головой. — Кошки человечнее людей.
— Можно я навещу ваших питомцев? — улыбнулась Ольга.
— Будем ждать, — ответил он, приложив руку к сердцу.
В тот же вечер Ольга, прихватив банку малинового варенья, отправилась к Василию. Галя сунула ей свёрток с горячими пирожками:
— Василий обожает мои пирожки, говорит, таких нигде не ел!
— Он у вас бывает? — удивилась Ольга.
— Да он во всём селе свой человек! Корову подоить, поросёнка привить — никому не откажет. Душа-человек! Хоть и подшучивают над его кошками, но уважают.
Дом Василия стоял на отшибе. Крепкий, но огород зарос бурьяном — видно, хозяину не до грядок. Двор же содержался в порядке: сараи покрашены, куры квохчут, поленница дров — на три зимы. Машина под слоем пыли намекала, что ездит хозяин редко.
На крыльце грелись кошки — штуки четыре? Одна, завидев Ольгу, шмыгнула в дом, остальные смотрели настороженно. Ольга замерла, но дверь распахнулась, и Василий, улыбаясь, вышел:
— Думал, не придёте! А тут Манька прибежала, мурлычет — встречай гостью! — Из-под ног выглядывала та самая кошка. — Заходите, чай пить будем.
Василий с аппетитом уплетал пирожки, хвалил варенье, угощал Ольгу пряниками и пастилой. За чаем за ними наблюдали с десяток кошек, устроившихся на полках вдоль стен. К удивлению Ольги, котят не было, и запаха, которого она опасалась, тоже.
— Я их стерилизую, — объяснил Василий. — Так они не метят, да и потомства лишнего нет. Сельчане тоже своих ко мне носят. А в туалет все на улицу бегают, даже в мороз. Дверь открою — несутся, через пять минут назад. Только Барсик… — Он поднял рыжего кота в подгузнике. Барсик доверчиво— Прижимается, как родной, — прошептала Ольга, гладя кота по голове, и вдруг поняла, что в этом доме, среди этих беззащитных созданий, нашла то, чего так не хватало её одинокой душе — безусловную любовь.
