**Разбитое счастье: драма утраченных уз**
Проснулся я на рассвете, когда первые лучи солнца едва пробивались сквозь шторы нашей квартиры в тихом городке Липино. Пока Ольга еще нежилась в постели, я приготовил завтрак — румяные, воздушные блинчики. Половина с грибами, половина с творогом. Аромат разносился по дому, наполняя его теплом. Ольга поднялась, едва запах добрался до спальни. Умывшись, она села за стол, с удовольствием ела блины, запивая крепким чаем. Закончив, она посмотрела на меня и сказала:
— Игорь, мне нужно с тобой поговорить.
Я, вытирая тарелку, обернулся, чувствуя, как внутри зашевелилась тревога.
— Говори, — ответил я, стараясь держать голос ровным.
— Я ухожу от тебя. Развод оформлю сама, — спокойно, но твердо произнесла Ольга.
— Как уходишь? Почему? Куда? — Я замер, глаза расширились от неожиданности.
Субботнее утро началось, как всегда. Я встал пораньше, чтобы не будить Ольгу, и занялся блинами. Любил эти минуты — тишину, запах еды, уют нашего дома.
Ольга вышла, когда аромат уже разлился по всей квартире. Молча села за стол, поела, попила чай, а потом вдруг огорошила:
— Игорь, я ухожу.
Мне показалось, что ослышался. Повернулся, вглядываясь в ее лицо.
— Понимаю, что поступаю подло, — продолжила Ольга, не поднимая глаз. — Двадцать пять лет вместе, а я рушу все. Но я не могу иначе. Он… Он другой. С ним я снова чувствую себя живой, нужной. Я люблю его, Игорь, и не могу отказаться от этого счастья!
— А сколько лет твоему счастью? — холодно спросил я, сжимая полотенце в руках.
— Ему тридцать два.
— То есть всего на десять лет старше нашей Кати. И на пятнадцать — моложе тебя. Забавно. А его родители в курсе? Обрадовались, что сын нашел себе женщину в возрасте? Если бы Катя привела такого жениха, я бы не прыгал от радости.
— Какая разница, сколько лет, если есть чувства? — вспыхнула Ольга, голос дрожал. — В тебе нет той страсти, что в Николае. Ты просто застрял в своих старых принципах.
— Отлично, — отрезал я. — Разводимся. Делим имущество.
— Делить нечего, — парировала Ольга. — Квартиру оставлю тебе — у Николая своя, трешка. Машину возьму я, тебе она без надобности.
— Нет, — покачал головой. — Сейчас говоришь, что оставляешь квартиру, а через год придешь и начнешь делить каждый горшок. Я знаю, как это бывает. Делим все сразу: и квартиру, и машину. Денег нет — все ушло на ипотеку Кате.
Ольга явно не ожидала такой реакции. Ждала слез, криков, но я просто помог ей собрать вещи. На прощание пожелал удачи, но, когда дверь закрылась, опустился на стул и закрыл лицо руками. Двадцать пять лет — столько пережито вместе. Всегда думал, что она — мой надежный тыл. А теперь — пустота.
«Какое там одиночество? — подумал я, утирая слезы. — У меня есть Катя, зять, внучка Даша».
Сидел в спальне среди разбросанных вещей, которые Ольга торопливо складывала. Воспоминания нахлынули. Наша свадьба — я на третьем курсе, она на втором. Скоро родилась Катя. Жили в общаге, передавали дочь друг другу, чтобы успеть на лекции. Потом, с помощью деканата, устроили ее в детский сад.
Первая квартира — тесная комнатушка в коммуналке. Спальня, угол для Даши и крохотная кухонька на двадцать метров. Туалет в конце коридора, душ — в подвале. Тогда Ольга не жаловалась на отсутствие «страсти».
Развод оформили быстро. Раздел имущества тоже не затянулся. Машину продали сразу, а трешку удалось сбыть только через полгода — покупателей не было.
Я купил себе уютную двушку в том же районе Липино. Пришлось взять кредит, но справился. Свободного времени стало больше: после работы не знал, чем заняться. Вспомнил старое увлечение — резьбу по дереву, начал читать.
Как-то позвонил старый друг Виктор, с которым давно не виделись, предложил вместе ходить в баню. Пар и правда лечит. Через несколько месяцев почувствовал, что возвращаюсь к себе. Работа радовала, жизнь выравнивалась.
Об Ольге вспоминал все реже. Она звонила, но я попросил не беспокоить.
Прошло три года. Свой день рождения я отмечал в кафе с двумя товарищами.
— Не жалеешь о разводе? — спросил Максим.
— Разве у меня был выбор? — усмехнулся я.
— Я не об этом. Теперь один. Лучше или хуше, чем раньше? — уточнил он.
— Не задумывался, — ответил я. — В чем-то лучше: больше времени на себя. Но одиночество — не сахар. Хорошо, хотьНо когда я увидел Ольгу вчера в магазине — постаревшую, с больными глазами и без прежнего блеска — понял, что судьба дала мне второй шанс, а ей — суровый урок.
