Таинственный гость в саду
Надежда проснулась от резкого крика соседского петуха. «Опять этот неугомонный!» — с досадой подумала она. Птица замолчала, но сон уже улетучился, оставив лишь лёгкое беспокойство. Надежда перевернулась на скрипучей кровати, ощущая прохладу простыней и лёгкое урчание в животе. Утренний свет, пробивавшийся сквозь пожелтевшие занавески, ударил в глаза, усиливая раздражение.
Лениво поднявшись, она зябко куталась в халат. Умываться ледяной водой из колодца было привычкой, но мыть посуду в холодной всё ещё оставалось испытанием. Дом тёти Любы, где она гостила, не имел горячей воды. Старый, обветшалый, но родной, он хранил в себе воспоминания детства её отца и тёти. Его построил ещё прадед, и каждая скрипучая ступенька здесь дышала историей.
После смерти дедушки с бабушкой Люба осталась в доме одна. Её дочь уехала за границу, а сын учился в Московском университете. Надежда, решив скрасить одиночество тёти и окунуться в ностальгию, приехала в деревню на второй неделе отпуска. «И мне хорошо, и тёте радость» — думала она, укладывая чемодан.
Хозяйство не требовало много сил. Пять лет назад отец Надежды, Иван, поставил газовый котёл, упростив быт. Но она всё равно тосковала по тем дням, когда дом грела добрая печь, а воздух пах смолистыми дровами. Работы в огороде были необременительными: полив, прополка — всё это она делала с неожиданным удовольствием, будто возвращаясь к чему-то давно забытому.
Накануне тётя уехала в соседнюю деревню на пару дней — то ли на крестины, то ли на поминки, Надежда не запомнила. Люба попросила «присмотреть за домом», но что именно это означало, она понимала смутно. Живности не осталось, молоко и творог тётя покупала у соседки. Огород? Он уже вошёл в привычку. Значит, день можно посвятить себе — книгам, прогулкам, тишине.
Надежда вышла в сад, сорвала спелую сливу и с улыбкой вдохнула свежий воздух. Отпуск в деревне был необычным. В прошлом году она загорала на Чёрном море, а два года назад путешествовала по Европе, но этот старый дом в глухой деревне под Псковом казался ей самым родным. Лёгкий ветер донёс странный звук, похожий на шёпот или стон, прорвавшийся сквозь щебетание птиц.
Она насторожилась и пошла на звук. Заглянула за сарай — никого. Обошла огород — тишина. Только серый кот соседа соскочил с забора и растворился в траве. У калитки шум стал громче. Надежда колебалась: выходить во двор в домашней одежде? Махнув рукой, она пробиралась через чёрный ход, обходя заросли крапивы. В саду пестрели яблони и сливы, дальше тянулись кусты смородины и крыжовника, а вдоль забора цвели малина и жимолость.
В гуще сирени, переплетённой с ромашками, Надежда замерла. В траве лежал молодой человек. Сердце её екнуло от страха.
— Эй… — она опустилась на колени, осторожно касаясь его плеча. — Ты живой?
Перевернув его на спину, она увидела бледное лицо и тяжёлое дыхание. Надежда бросилась в дом, набрала ведро ледяной воды и вернулась. Плеснув ему в лицо, она смочила полотенце и приложила ко лбу. Незнакомец слабо открыл глаза.
— Воды… — хрипло попросил он.
Она помогла ему сесть, прислонив к забору, и поднесла кружку.
— Тебе нужен врач, — твёрдо сказала Надежда. — Что случилось?
— Да так, поссорился с другом, — он поморщился. — Врач не нужен, просто помоги встать.
Поддерживая его под руку, она довела до дома. Там он рухнул на кровать и мгновенно уснул.
— Ну и ну, — пробормотала Надежда. — Ладно, бывает.
Она занялась готовкой, поглядывая на спящего. Когда он проснулся, его рубашка уже сушилась на верёвке, а рядом лежала простая синяя футболка — явно для него. Он надел её и сел, потирая виски.
— Спасибо, — буркнул он.
— Не за что, — ответила Надежда. — Будешь есть?
— Да, — выдохнул он, медленно поднимаясь к столу.
— Как зовут? — спросила она, ставя перед ним тарелку.
— Денис, — ответил он.
— Надежда, — представилась она.
— Спасибо, Надя, — тихо сказал он.
После еды он ожил и с аппетитом уплетал оладьи, которые она приготовила. Надежда смотрела на него с теплотой, радуясь, что ему лучше.
— Ну что, рассказывай, — она убрала тарелку. — Кто и зачем валялся в моих ромашках?
— Да пустяки, — отмахнулся Денис. — Поругался с другом, вот и всё.
— Напились, подругались? — усмехнулась она.
— Что-то вроде, — он покосился на неё. — Старые счёты.
— И из-за чего? — с сочувствием спросила Надежда.
— Да ерунда, — он пожал плечами.
Она закатила глаза:
— Как секретно! Ладно, не хочешь — молчи. Но к врачу бы съездил.
В его глазах она увидела что-то неуловимое — то ли смущение, то ли благодарность. Денис казался моложе, студентом, но в его взгляде была глубина.
Она решила оставить его до вечера. В больницу он не захотел, но и уходить не спешил. «Тётя Люба вернётся завтра, а пока он может отдохнуть», — подумала Надежда.
Следующие часы Денис отлёживался, а она читала ему старую книгу с полки. Потом разговорились, и она удивилась, как легко им общаться. Позже вывела его в сад подышать.
Он шёл уже увереннее, с интересом разглядывая деревья, будто впервые видел их. Сидя на траве, они ели сливы и говорили о жизни. К вечеру Надежда уже угадывала его мысли, но о нём самом знала мало. Это настораживало, но она не давила.
После ужина, который он помогал готовить, рассыпав муку под её смех, они вышли в поле встречать закат.
— Здесь они особенные, — сказала Надежда. — Когда окрепнешь, залезем на крышу.
— Ты хочешь, чтобы я остался? — удивился он.
— А куда ты пойдёшь? — отмахнуласьЗавтра она уедет обратно в город, но теперь знала, что их пути обязательно пересекутся снова.
