Лучше тесниться в съёмной однушке, чем жить под одной крышей со свекровью.
— Дима, ну сколько можно?! — голос Кати дрожал от усталости и безнадёги. — Мы уже два года женаты, а всё ещё живём у твоей мамы. Когда это кончится?
— Ну и что тебе снова не нравится? — насупился муж. — Крыша над головой есть, всё под боком. У тебя своей квартиры нет, а снимать — дорого. Мама готовит, помогает. Чего ещё надо?
— Лучше снимать крохотную квартиру, чем быть с твоей мамой… — прошептала Катя.
Дима только развёл руками.
— Ну, хочешь — езжай к своей матери в деревню, бросай работу. Я останусь. Я горожанин.
От этих слов Кате стало особенно больно. Да, она родом из маленькой деревушки под Воронежем, где осталась её мать. Но разве она виновата, что судьба забросила её в город, где она встретила мужа, нашла работу, начала новую жизнь? А теперь как будто намекают: ты здесь чужая.
Жить со свекровью становилось невыносимо. Для Димы, конечно, всё было отлично — он для мамы идеальный сын, её золотой мальчик. Его не пилят, не учат жить. А Катю свекровь видела врагом — чужой, которая «увела» её сына.
Галина Ивановна овдовела рано. Поднимала Диму одна. И теперь вся её жизнь — это он. Поэтому с самого начала она восприняла Катю как соперницу. С виду — вежливая, приветливая. Но стоило Диме выйти, как начинался ледяной тон.
Сначала свекровь принялась придираться — как Катя моет полы, как ставит тарелки в шкаф. Потом стал раздражать её чай — то недослащенный, то перегорченный, то «какая-то бурда». Однажды даже заявила, что Катя губит здоровье сына, раз кладёт в чай сахар.
Готовка превратилась в войну. Любое блюдо, приготовленное Катей, Галина Ивановна либо не ела, либо выкидывала. Девушка чувствовала себя лишней в этом доме. Она уходила на работу раньше, а возвращалась поздно — лишь бы не слышать вечных придирок.
Даже если на столе лежала салфетка — свекровь тут же язвила: «Видно, в грязи выросла». Ни доброго слова, ни капли уважения. Только упрёки, колкости, холод.
Однажды Катя не выдержала. Собрала вещи и уехала к матери — в ту самую деревню, откуда когда-то уехала за лучшей жизнью. Сидела у окна и плакала. Не от обиды — от усталости. От того, что не хватило сил бороться. Не хватило мужа, который был бы на её стороне.
Время прошло. Боль притупилась. И тогда она поняла: не надо было терпеть молча. Надо было сказать Диме сразу, прямо, без намёков. Потребовать, чтобы он защитил её, а не оставлял один на один с его матерью. Ведь если муж молчит — это тоже ответ.
Теперь Катя знает: жить с чужой женщиной, даже если это мать мужа, — всегда трудно. Особенно если ты одна в этом «треугольнике». Но главное — не сдаваться. Брак можно сохранить, если бороться вместе. А не одной — за двоих.
А ты как думаешь: кто был прав — Катя или Дима? Возможно ли ужиться со свекровью, или лучше уйти при первых намёках на давление?
