Я вас пятерых вырастил, а вы одного отца прокормить не хотите
Грустная история из сибирской глуши
— Сережа, вставай, уже светает, пора на смену! — трясла мужа Татьяна, держа в одной руке пригоревшую кастрюлю, а в другой — слабую надежду, что он просто дурачится.
— Не встану. Отстань, Таня. Всё, хватит. Больше в шахту не пойду, — не глядя на жену, пробурчал Сергей и отвернулся к стенке.
Жена сначала рассмеялась — ну, подумаешь, похмелье после праздника, пройдёт.
— Да брось ты шутки шутить! Юркину свадьбу отметили, отдохнули, теперь — за дело. Работы — как снега зимой!
— Я серьёзно. Всё. Ушёл. Больше не работаю. Заявление перед отпуском подал. Вчера был последний день.
— Ты вообще в себе, Серёжа?! Куды ты ещё устроишься? До пенсии ж полтора года! Потерпи! — Татьяна побледнела и чуть не выронила кастрюлю.
— Не выдержу. Кончились силы. Всё — хватит. Пятерых детей вырастили. Трое парней, две девки. Всех выучили, все на ногах. А я? Теперь отдыхать хочу. Моя работа сделана.
— Да ты рехнулся, коли детей обузой нагружать собрался, — с горечью вздохнула жена. — Кто тебя кормить будет? Моя пенсия — гроши. А ты, значит, на детское плечо сесть решил?
— А то. Не чужие ж мне. Пятеро! Да неужто один отец с голоду помрёт?
— Совсем крыша поехала, старый дед! — вспыхнула Татьяна. — У деток своих забот полон рот. Квартиры в кредите, внуки в сад ходят. А ты… бездельник! — схватила его за рукав и дёрнула.
Он резко оттолкнул её — и она больно стукнулась о комод.
— Не лезь. Решил я. Всё.
Слёзы навернулись на глаза Татьяны. Она знала: если муж так сказал — назад не вернётся. Выскочила, накинула шаль и побежала к соседке — бабе Нине, у которой даже милиция советовалась.
— Ой, баба Нина, горе-то какое! Серёга с катушек съехал! Уволился, работать не хочет. Куда мне его девать? Как образумить?
— Да чего ты раскудахталась. Он и правда измотался. Пять душ поднял — это не скворечники мастерить. Видать, совсем выжат. Дай передохнуть. Побереги мужика.
— Щаз! Я ему покажу бережность! Как дети приедут — сразу ему «отдых» устроим! — зло прошептала Таня.
Через неделю вся семья собралась. Татьяна всех оповестила, накрыла стол, чтоб никто голодным не ушёл. Смеялись, вспоминали, внуки по двору носились. Но как убрали посуду, повисла тяжёлая тишина.
— Пап, — первым заговорил старший, Игорь, — правда, что ты работу бросил?
— Правда, сынки. Решил — хватит. Нет мочи больше.
— Да ты чего, батя? — встрял средний, Андрей. — Год с копейками остался. Потерпил бы. Это ж… не по-мужски!
— Я решил. Стаж сорок с лишним. До пенсии дотяну. А вы — пятеро. Справитесь.
Жена за его спиной злорадствовала, а дети заёрзали. Игорь крякнул:
— Ну… у нас ипотека, ждём пополнение. Не до жиру.
— А у нас Светка в художку ходит, репетиторы — сами знаешь, денег как воды, — добавила жена Андрея. Сам он потупился.
— А я… гараж до зимы надо достроить, потом продавать. Не потяну, — вздохнул младший, Димка.
Дочери заголосили. У одной муж безработный, у другой дача в долгах. Татьяна встала, как командир перед атакой:
— Вот видишь, Серёжа? У всех своя ноша. А ты — лишний груз. Не совестно? Детей грабить собрался, вместо того чтоб помогать. Завтра с утра — ищи работу. Без трудовой — не пущу. Ясно?
Сергей поднялся. Молча. Глядел на детей. На жену.
— Я вас пятерых вырастил. А вы одного отца прокормить не хотите… — глухо сказал и ушёл в горницу.
Наутро он устроился. Взяли. Зарплата — вполовину меньше, но хоть что-то. Таня торжествовала — «вразумила». А через три дня он не вернулся.
Поздно ночью в дверь постучали. Из больницы сообщили: Сергей умер. Сердце. На работе стало плохо, не довезли. Скончался в скорой.
Теперь Татьяна живёт одна. Пенсия — слезы. Дети наведываются редко. В основном дочери. Сыновья звонят по большим праздникам.
А в ушах у неё звучат последние слова мужа:
«Я вас пятерых вырастил… а вы одного отца прокормить не хотите…».
И пусть эта история научит: иногда усталость — не лень, а крик души, которую вовремя не услышали.
