Нищета души: История Кати из Уфы
Катя росла, как сорная трава — никому не заметная, неприкаянная. Её никто не холил, не лелеял, не жалел. Одежда — из чужого гардероба, а порой просто рваньё, сквозь которое проглядывали острые колени. Ботинки всегда были велики, да к тому же с дырами. Волосы мать стригла «под горшок», чтобы не возиться с укладкой, но они торчали в разные стороны, будто бунтовали против всеобщего равнодушия.
В садик Катя не ходила — родителям было не до неё. Всё, что их волновало — где раздобыть выпивку. Отец — грубый пропойца, мать — Людмила, вечно в сигаретном дыму и с тяжёлого похмелья. Девочка пряталась на чердаке, когда дома начинался дебош. Убежать — значит избежать оплеух. А если не успевала — потом маскировала синяки. Соседи качали головами: Людка, мол, всегда была ветреной, а как связалась с отбросом общества — совсем пропала. Катю жалели. Подкармливали, приносили старые вещи. Но что получше — мать тут же продавала за бутылку. Так и ходила девочка в обносках.
Когда пришла пора идти в школу, Катя, несмотря ни на что, вцепилась в знания, как в соломинку. Книги стали её спасением, уголком, где никто не кричал, не бил, не тыкал пальцем. Она читала запоем, пропадала в библиотеке, тянула руку на уроках, надеясь, что кто-то заметит её — тихую, но упрямую.
Но дети бывают безжалостны. Особенно к тем, кто не такой, как все. Бедно одетая, чудаковатая девочка с нелепой стрижкой быстро получила кличку — «Нищенка». А потом — хуже. Родители одноклассников запрещали детям с ней общаться: «Дочь пьяницы — плохое влияние». Учителя, хоть и видели в Кате способности, помалкивали. Проще не замечать, чем защищать девочку без поддержки и денег. Так и росла Катя — в одиночестве против всех.
Её спасением стал старый тополь во дворе. Под его раскидистыми ветвями девочка устроила свой уголок. Сюда она приносила учебники, читала, мечтала. Иногда даже спала, если дома становилось невмоготу. Здесь её слушали лишь бродячие псы и коты — единственные, кто не предавал.
Отец погиб, когда Кате исполнилось четырнадцать. Задохнулся в рвоте после пьяной драки. На похоронах — только Людмила и Катя. Девочка не плакала. Лишь стыд и какое-то странное облегчение. Мать после этого окончательно потеряла рассудок. Приступы злобы сменялись оцепенением. Работать она уже не могла. Катя, чтобы не голодать, стала подрабатывать уборкой в подъездах. За несколько рублей покупала потрёпанные учебники по биологии — мечтала стать доктором. Хотела вытащить мать из той бездны, в которой та тонула.
Но в школе травля не прекращалась. Однажды, когда она опоздала на урок, уронила книгу по неврологии. Как на зло, рядом оказалась Алиса — королева класса и главная злюка. Она подняла учебник, прочитала название и громко заявила:
— О, неврология! Да ты не просто нищенка, ты — псих, как твоя мамаша!
Катя не сдержалась. В слезах выбежала из класса, пересекла двор, добежала до своего тополя. Там, падая в сугроб, дала волю рыданиям. «За что они так злы? Чем я им мешаю?» — шептала она, обнимая корявый ствол.
И в этот момент заметила пса на речке. Тот шёл по тонкому льду и вдруг провалился. Девочка закричала и бросилась на помощь. Распластавшись на льду, поползла. Дотянулась, схватила собаку — и сама рухнула в воду. Холод ударил в грудь, дыхание перехватило. Катя боролась — за пса, за себя, за всех, кого когда-либо любила.
Когда силы уже кончались, а лёд казался крышкой гроба — её вытащили. Это был Артём. Новый парень, недавно переведённый из Казани. Высокий, умный, сдержанный. Девчонки от него без ума. А он протянул руку Кате.
— Пойдём. Ты замёрзнешь. Моя мать хирург, она тебя осмотрит.
Он забрал и пса. Обоих приютил. А на следующий день вошёл в класс рядом с Катей. Алиса набросилась на него:
— Ты что, серьёзно?! Она же нищенка!
— Нищенка — это тот, у кого душа пуста, — спОн крепко сжал её руку, и Катя впервые за долгие годы почувствовала, что в этом мире есть что-то светлое, ради чего стоит бороться.
