Свекровь роднее родной матери: горькая правда моей жизни
История о том, как одна женщина стала мне матерью, а другая осталась просто записью в паспорте.
Моя родная мать всегда ставила на первое место своё настроение, свои хотелки и свой покой. А я — так, фоном, как обязательный атрибут, но не более. Теперь она злится, что я не прыгаю по её первому зову, что с «чужой тёткой» (как она выражается) у меня теплее отношения, чем с той, кто меня родила. Но кто же в этом виноват, как не она сама?
С детства я усвоила простое правило: не мешать маме. Это обеспечивало тишину и отсутствие громких разборок. Она была занята собой, сериалами, подругами и вечным недовольством. Проверка уроков заканчивалась шлепком, а попытка поговорить — раздражённым «Господи, хоть дома дай отдохнуть! Включи уже свой сериал!»
Ни одного утренника она не посетила. Ни одного родительского собрания без её ворчания. Бабушка меня поддерживала, а отчим — человек и вовсе посторонний — проявлял больше тепла. Помогал с уроками, водил в библиотеку, интересовался моими делами. Я его любила. И когда он ушёл, плакала сильнее, чем мама. Она, кажется, даже не заметила.
После этого мы окончательно стали чужими. Я сама по себе, она сама по себе. Да, кормила, одевала. Но не спрашивала, как дела, не обнимала, не участвовала. Могла бы и по кривой дорожке пойти, но, видимо, интуиция не подвела.
После школы мама отказалась платить за институт. «Хочешь — зарабатывай сама». Я работала, не разгибая спины. Бралась за любую подработку, не ныла. В одной конторе познакомилась с Сашей — моим будущим мужем. Полюбили друг друга, сыграли скромную свадьбу и переехали к его родителям.
И тут моя жизнь перевернулась.
Его мать, Галина Ивановна, оказалась не просто хорошей женщиной. Она стала мне настоящей матерью. Без истерик, без упрёков, без нравоучений. Слушала, поддерживала, давала советы, только если просила. Не лезла, но всегда была рядом.
Я впервые почувствовала: вот оно, тепло. Вот она, семья. Не надо бояться быть собой, ошибаться, оправдываться. И сама не заметила, как начала называть её «мамой» — само так вышло.
Родной звонила раз в неделю — чисто для галочки, чтоб не говорила, что забыла. Но каждый разговор заканчивался на «ты неблагодарная, кинула меня». И я вешала трубку с комом в горле.
«Да она просто ревнует, — утешала Галина Ивановна. — У тебя своя семья, а она всё ещё хочет, чтобы ты крутилась вокруг неё».
За десять лет брака у нас родились двое детей. Теперь живём в собственой квартире, а свёкры перебрались за город. Дети обожают у них гостить. А вот к моей матери ехать не хотят. Да и мы с Сашей заглядываем лишь по праздникам — по обязанности, не по желанию.
Она обижается. Обвиняет. Кричит, что я её предала. Но я знаю: мама — это не та, кто просто родила, а та, кто любит. Галина Ивановна стала мне именно такой. Она рядом. Поддержит. Искренне радуется моим успехам и помогает пережить неудачи.
Я не мщу родной матери. Нет. Помогаю, как положено: продукты, лекарства, квартплата. Но душу перед ней закрыла давно. Слишком много боли. Слишком много равнодушия, которое она называла «воспитанием».
Может, кто-то осудит. Но это моя правда. Моя жизнь. И моя свекровь — мне роднее, чем мать.
