Виктор Петрович стоял на балконе хрущёвки в Питере, курируя дрожащими пальцами. Сердце колотилось, будто пыталось вырваться из груди. В семьдесят два — и вдруг ненужный собственной кровиночке. А ведь была семья, дом, любимая жена Катя…
— Пап, опять за своё? — ворвалась в комнату дочь Светлана. — Да мы же всего лишь просим твою комнату! Сашка с Витькой уже не малыши, а спят на матрасах в коридоре!
— Светик… — прошептал старик. — И что, мне теперь в дом престарелых податься? Не хватает места — квартиру снимайте или к тёще перебирайтесь. Я тут не лишний…
— Всё понятно, спасибо за заботу! — хлопнула дверью Светлана, оставив за собой шлейф дешёвых духов и горечь.
Виктор опустился на диван, потрепал за ухом старого пса Жуку и вдруг почувствовал, как слёзы подступают к глазам. Пять лет как Катю не стало… Прожили вместе сорок лет, душа в душу, и кто бы мог подумать, что их Светка — та самая девочка с бантами — станет такой чужой…
Всё отдавали ей, всё лучшее — на неё. А выросла — холодная, как лёд.
— Дед, ты нас разлюбил? — вбежал внук Сашка. — Мама сказала, ты жадный! Не хочешь нам комнату отдать!
— Внучек… — голос Виктора оборвался.
Понял — дочь настроила детей против него. Старик выдохнул и сдался:
— Ладно. Берите комнату…
Светлана влетела, сияя:
— Пап, правда? Спасибо! Я уже договаривалась — отвезём тебя в хороший пансионат, с заботой, с врачами! Жуку тоже место найдём!
Через два дня Виктор Петрович оказался в душном приюте для стариков на окраине Ленобласти. Затхлые стены, хлюпающий пол, пустые взгляды соседей. Никакого «ухода», о котором твердила дочь. Просто свалка для ненужных.
— Тоже родня подсунула? — хрипло спросила соседка Нина.
— Дочь… комнату освобождать заставила.
— А у меня племянник квартиру переоформил… Хоть не на улице, спасибо и на том.
Они сдружились, вспоминали молодость, грелись на солнце во дворе, будто два влюблённых подростка.
Светлана не звонила. Даже не спросила — жив ли Жука?
Однажды Виктор столкнулся с бывшим соседом Генкой.
— Виктор Петрович?! Вы же в деревню уехали, Светка говорила!
— Что?.. А Жука?
— Выбросила. Я подобрал, отдал добрым людям. Пёс — лапушка. А она… квартиру сдаёт, сама у свекрови ютится. Как она могла…
Виктор закрыл лицо руками и прохрипел:
— Сынок… домой хочу…
— Не сдавайтесь. Я юрист. Помогу. Выписывались?
— Нет. Но у неё связи…
— Тогда собирайтесь. Всё исправим!
Перед отъездом Виктор зашёл к Нине:
— Нинка, не реви. Я вернусь. И за тобой.
— Да кому я нужна…
— Мне.
В квартире оказался новый замок. Генка разобрался: Светлана сдала жильё, подделав документы, но суд вернул всё Виктору.
— Спасибо, сынок… Но страшно — что она ещё выкинет?
— Продадите квартиру, выделите ей долю, купите домик в деревне. Там вас никто не достанет.
Через месяц Виктор Петрович и Жука переехали в маленький дом под Выборгом. Вскоре к ним присоединилась Нина. Сажали картошку, дышали свежим воздухом и вечерами держались за руки.
Жизнь ломает, но не добивает. Даже в самые тёмные времена свет найдёт дорогу.
