**30 марта, четверг**
Сегодня с утра было погано. Пришел с работы, а Людмила, жена, стоит у плиты, руки в бока уперла.
— Слушай, Николай, с матерью твоей беда полная, — говорит, вздыхает. — Восемьдесят лет, сама не справляется. Уход нужен постоянный.
Я и сам понимал, что рано или поздно этот разговор случится. Но все равно как ножом по сердцу.
— Говорил с Витькой? — спрашиваю. — Может, сиделку найдем?
— Говорил, — отвечаю. — Решили: сиделка — дорого. Да и кто их знает, этих чужих? Лучше пусть кто-то из своих присмотрит.
— «Решили»? — брови у Людмилы вверх поползли. — То есть вы с братом уже без меня все обсудили?
— Ну да. Ты же дома, можешь уволиться, заняться матерью. Она тебя знает, тебя примет, а чужую — нет.
Вижу, как у нее в глазах все погасло. Людка бухгалтером работает, до пенсии рукой подать. Бросить все? Потерять стаж?
— Коль, мне надо подумать, — говорит тихо. — Я не машина, у меня здоровье тоже не фонтан. И вообще… вы даже не спросили меня. Просто приказали.
— Люд, ну мать же квартиру нам оставила! Всю жизнь на нас горбатилась, теперь наша очередь отдавать долг. Мы с Витькой поможем, не бросим.
Знаю, что «поможем» — это на словах. По факту все на нее ляжет. Но Людмила не стала спорить. Взяла на работе отпуск — месяц, «по уходу за родственником». Но жестко поставила условие:
— Только месяц. Потом решаем заново. Бессрочно я не согласна.
— Ладно, — киваю. — А пока перевезем мать к нам — удобнее.
На следующее утро мать, Антонина Семеновна, появилась у нас в хрущевке в Люберцах. Худая, бледная, еле двигается. Привезли коляску, лекарства, тряпки, подушки. В квартире сразу запахло больницей и старостью.
Я сразу стал командовать:
— Подложи ей подушку под бок. Суп холодный, разогрей. И смотри, чтоб таблетки пила вовремя — это теперь твоя забота!
Людка молчала, делала. Но ей уже за сорок. Спина болит, давление скачет, ноги отекают. А мать, будто назло, начала вредничать: то воду прольет, то таблетки под подушку засунет, то на шум жалуется.
Через пару дней приехал Витька с женой — Зоей. Осмотрели квартиру, как сантехники перед ремонтом.
— Мам, тебе тут нормально? Тебя не тиранят? — спрашивает Витька.
— Сыночек, да кому я нужна-то? — ноет Антонна Семеновна. — Смотрит на меня, как на груз. Ни пирогов, ни заботы. Все через пень-колоду…
Людмила не выдержала:
— Пироги завтра испеку. Сегодня щи и гречка. Зачем сразу три блюда?
— Люда, — встряла Зоя, — как можно не готовить каждый день свежее? Это же пожилой человек! Кормить надо, как ребенка. Или для тебя это сложно?
— Зоя, я готовлю, убираю, стираю… Попробуй сама — потом поговорим. Когда твоя очередь будет — делай, как хочешь.
— У меня работа! — засуетилась Зоя. — И… я не умею!
Ушли так же, как и пришли — ни копейки не предложили помочь.
А я, несмотря на обещания, все больше отмазывался:
— Люд, ну ты же женщина. Справишься. Я устал, работа. Да и вообще, традиция такая — невестки за свекровями ухаживают.
Людка молчала. Видно было — считает дни до возЧерез неделю она собрала вещи и ушла, оставив мне записку: «Живи сам, если тебе так легче».
