**Просто кто-то рядом**
Ещё летом эта скамейка в парке у ВДНХ была полна жизни: подростки ели мороженое, спорили о новых сериалах, смеялись. Осенью сюда приходили строители в потёртых комбинезонах — перекусить, перекинуться парой слов о том, кто ушёл с работы, кто женился, кто просто устал. А сейчас — февраль. Серый, ледяной, безмолвный. На скамейке ни души. Только Наталья. Закутавшись в шарф, как в укрытие, будто прячась от всего мира.
Ветер срывал замёрзшие листья, выл в ушах, пробирался под одежду. Но она не шевелилась. Сидела, уставившись в асфальт. Будто там, под коркой льда и снега, можно было найти ответ. Смысл. Или хотя бы передышку.
Рядом валялся пакет из-под кефира. Завтрак, проглоченный наспех, без удовольствия. До приёма у терапевта оставалось полчаса. Идти не хотелось. Возвращаться домой — ещё меньше. Вообще, ей некуда было идти. Ей просто хотелось сидеть. Чтобы никто не трогал. Не спрашивал. Не смотрел.
Вчера в поликлинике сказали: «Ничего страшного. Стресс. Усталость. Отдохните». Врач говорил равнодушно. Медсестра шуршала карточками. А Наташа кивала. Как всегда. Как дома, как на работе. А потом вышла и поняла, что не знает, куда теперь. Она больше не чувствовала себя частью жизни. Будто смотрела на неё через стену, где ничего нельзя потрогать.
Каждое утро начиналось с кома в горле и желания раствориться. Не умереть. Просто исчезнуть. Стать незаметной в толпе, в метро, в школьных коридорах. Чтобы никто не спрашивал: «Где была?», «Почему молчишь?», «Что случилось?»
Дома — сын-подросток. Их разговоры сократились до двух фраз: «Поел?» — «Да». Муж почти не разговаривал. Молчал так, что между ними будто вырос бетонный забор. Тупой, глухой, непреодолимый. Они не ссорились. Просто… перестали. Как будто чувства выдохлись, оставив пустоту.
Работа — бухгалтер в обычной школе. Никто не лезет. Казалось бы, плюс. Но в этой тишине хотелось кричать. Громко. До хрипоты. До боли.
Кто-то сел рядом. Старик. Не спросил разрешения. Просто пристроился. Поношенная куртка, вязаная шапка. В руках — потрёпанная газета, мятую, как старые перчатки. Развернул её, ворча на ветер. Откашлялся:
— Продувает сегодня. До самых костей.
Наталья кивнула. Не глядя. Ветер и правда был ледяной, но дело было не в нём.
Прошло несколько минут.
— А вы чего такая… — он сделал паузу, — будто не от мира сего?
Она усмехнулась. Впервые за несколько дней.
— Я… здесь. Просто говорить не с кем.
— Ну да, — кивнул он. — Знакомо. После жены у меня так же было. Всё вокруг — есть, а никого нет. Потом вроде полегчало. Не пойму — то ли к пёсику привык, то ли душа очерствела. А может, научился сам с собой разговаривать. На лавочке — проще.
Наталья повернулась к нему.
— А давно вы… одни?
— Лет семь. Сначала считал. Потом бросил. Помню только её день рождения. Свой уже забыл.
Она разглядывала его. Обычное лицо. Морщины у глаз. Взгляд — тёплый. Неброский. Живой. Как старый плед — простой, но уютный.
— А вы кого здесь ждёте?
Он улыбнулся слабой усмешкой.
— Никого. Тут стены не давят. А дома — давят. А здесь… воздух, люди идут, кто-то с собачкой гуляет, кто-то семки щёлкает. Иногда вот так вот кто-то сядёт. Поболтаем. Или просто помолчим. Это ведь тоже разговор. Если молчать правильно.
Они замолчали. Но уже не глухо. Просто были рядом. Минут десять никто не шевелился. Деревья скрипели на ветру, кто-то пробежал мимо, вдалеке гавкнул пёс. Наталья почувствовала: внутри что-то шевельнулось. Не боль. Не облегчение. Просто… жизнь. Как маленькая трещинка, незаметная, пока не тронешь. А теперь — вот она.
— Знаете, я подумала, — тихо сказала она, — иногда врач не нужен. Нужен просто кто-то. Кто посидит рядом. Не будет лезть с расспросами. Не потребует объяснений. Просто… будет рядом.
Старик ничего не ответил. Он разложил газету на коленях, разгладил её ладонью, не торопясь. Будто успокаивал. В его молчании не было равнодушия — было понимание.
Она так и не пошла на приём. Сидела. До самого вечера. Потом он поднялся, слегка кивнул и ушёл. Не оглядываясь. Медленно, слегка сгорбившись. А она осталась.
Но уже не прежняя.
Иногда всё, что нужно — это кто-то. Не родной. Не навсегда. Просто человек, который сядет рядом и не даст тебе исчезнуть в собственной тишине. Кто заметит, не осудит, не спросит «почему». Просто будет. Рядом.
Иногда этого достаточно.
