Горькая правда: драма в тихом Подмосковье
В уютной кухне на окраине Балашихи стояла тишина, прерываемая лишь постукиванием ложки о блюдце. Алевтина сидела за столом, потягивая горячий чай и листая новости на телефоне. Из ванной вышел её муж, Игорь, насвистывая какую-то мелодию. На лице его играла загадочная улыбка, будто он знал что-то, о чём она пока не догадывалась.
— Чего такой весёлый? — прищурилась Алевтина, отрываясь от экрана.
— Да просто день хороший, — уклончиво ответил Игорь, наливая себе чай. — А ты почту давно проверяла?
— Нет, а что? — нахмурилась она.
— Проверь. Там кое-что интересное, — загадочно сказал он, прихлёбывая из кружки.
Алевтина ощутила тревогу, схватила телефон. В почте горело одно непрочитанное письмо. Она открыла его, пробежала глазами текст — и рука дрогнула. Чай расплескался по столу.
***
Они были вместе восемь лет. Всё началось, как у многих: ухаживания, совместная жизнь, скромная свадьба. Переехав в Балашиху, строили быт с нуля: съёмная квартира, мечты о своём жилье, общие радости и трудности.
— Ты не умеешь распоряжаться деньгами, — однажды заявил Игорь. — Переводи зарплату мне, я буду распределять расходы.
Алевтина согласилась — доверяла мужу безоговорочно. С тех пор финансы были в его руках. Благодаря расчёту они взяли ипотеку, потом купили участок под дачу. Жили скромно, но без долгов. Игорь выделял жене деньги на мелочи, и она знала: на себя он лишнего не тратит.
Перемены начались незаметно. Однажды он пришёл с работы раньше обычного, лицо его было серьёзным.
— Аля, мама переедет к нам, — сказал он. — Ей одной тяжело. Пусть живёт на даче — дом крепкий, магазины рядом.
— Конечно, — согласилась Алевтина. Со свекровью, Людмилой Сергеевной, у неё были ровные отношения, да и ссориться с роднёй они не привыкли.
Через неделю свекровь заселилась на дачу. Алевтина была загружена работой, но когда наконец выбралась туда — обомлела.
— Людмила Сергеевна, что здесь происходит? — воскликнула она, спотыкаясь о коробки у порога.
— Здравствуй, Аля, — равнодушно ответила свекровь. — Ничего особенного. Игорь сказал, что дача теперь моя, вот я ваши вещи собрала.
— Ваша? — у Алевтины зарябило в глазах. — Это как?
— Разве он тебе не сказал? — улыбнулась свекровь. — Я свою квартиру отдала младшему брату Игоря. Жить мне негде.
— Как отдала?! — Алевтина едва не задохнулась.
Младший брат, Антон, был женат, но она не знала, что у них нет жилья. О нём ходили слухи, но она не придавала им значения.
— Ну как… отдала, — пожала плечами Людмила Сергеевна. — У них дети, не на улице же им жить?
Алевтина промолчала. Вернувшись домой с вещами, набросилась на мужа.
— Ты вообще думал, что делаешь? Как это — отдал дачу?
— А тебе-то что? — огрызнулся Игорь. — Это моя мать, я решаю.
— А я? Разве я не имею права голоса? — кричала она.
— О, как резко самостоятельной стала! — усмехнулся он. — Когда копить — моя забота, а как решать — твоя?
Неделю они не разговаривали. Остыв, Алевтина попыталась объясниться.
— Я просто хочу быть в курсе, — тихо сказала она. — Дача мне дорога.
Игорь молчал, хмурясь.
— Когда дело касается твоей матери — все бросаемся помогать, — пробурчал он. — А моей нельзя?
Ссора вспыхнула с новой силой. Алевтина стала ездить на дачу чуть ли не каждый день, надеясь выжить свекровь.
— Никогда не думала, что стану такой, — жаловалась она подруге Марине. — Злая невестка, изводящая старушку.
— Борись за своё, — подбадривала та. — Иначе всё отберут.
Воодушевлённая, Алевтина снова поехала на дачу. Людмила Сергеевна хлопотала по хозяйству: двор прибран, клумбы в цветах. Всё выглядело уютно, но Алевтина отгоняла эти мысли.
— Кто вам разрешил тут хозяйничать? — набросилась она.
— Аля, что ты? — растерялась свекровь. — Игорь сказал, что я…
— Мне плевать, что сказал Игорь! — перебила та. — Он не единственный хозяин! Понятно?
В глазах Людмилы Сергеевны мелькнул страх, но Алевтина уже кайфовала от власти.
— Всё согласовывать со мной! Только со мной!
— Хорошо, — прошептала свекровь. — Просто Игорь…
— Мне всё равно! — рявкнула Алевтина. — И цветы эти уберите! Они тут лишние!
— Я на них деньги потратила…
— Не мои проблемы!
Она приезжала каждый день. Игорю не говорила, а свекровь боялась жаловаться сыну.
— У них семья, не хочу мешать, — плакала Людмила Сергеевна, когда невестка уходила.
Она не просила у Игоря дачу. Её младший сын с женой действительно заняли её квартиру, и там начались ссоры. Людмила Сергеевна плакала ночами, но молчала. Лишь Антон позвонил брату и сказал: маме некуда деваться. Игорь не смог отказать.
— Ты нас вырастила, — сказал он матери. — Квартиру оставляй им, а сама — ко мне. Аля не против.
Как же он ошибался.
— Почему так поздно? — спросил он однажды.
— Я не с работы, — бросила Алевтина. — У твоей матери была.
Она уже видела в свекрови врага.
— Зачем? Деньги везешь? — удивился он. — Она просила в долг, но потом отказалась.
Игорь улыбнулся, подумав, что жена смягчилась. Обнял её.
— Спасибо, что поняла.
— Поняла? — она отстранилась. — Я проверяла, как твоя мать хозяйничает!
Лицо Игоря потемнело.
— Проверяла? — прошипел он. — Она взрослый человек!
— Взрослый? — фыркнула Алевтина. — Весь огород перекопала!
— Ты смеешь орать на мою мать? — закричал он. — Я к твоей не лезу с претензиями!
— Моя мать не живёт на твоей— Моя мать не живёт на твоей даче! — выкрикнула Алевтина, но Игорь уже хлопнул дверью, оставив её одну с тяжёлым осознанием, что война за дачу обернулась проигранной войной за мужа.
