«Командировка» с горечью измены: записка, изменившая всё
Иван вернулся домой поздно, уставший после долгого дня. Швырнув портфель у порога, он зашёл на кухню, где жена Анастасия жарила котлеты.
— Завтра еду в командировку, — сухо бросил он. — Собери вещи.
Анастасия обернулась, настороженно сморщив лоб:
— Так внезапно? И на выходные… Странно.
Иван не ответил. Лишь пожал плечами и ушёл переодеваться.
На следующий день он уехал. Прошло два дня — и вот он снова дома. В квартире было тихо. Ни Анастасии, ни сына Миши. Вечер, а их нет — хотя обычно они всегда дома в это время.
— Непонятно, — пробормотал Иван, снимая пальто.
Он достал телефон, набрал жене. Без ответа. Хотел позвонить снова, как вдруг заметил на столе записку. Строчки были выведены ровным, спокойным почерком, но с каждым словом сердце сжималось всё сильнее.
«Ваня. Не ищи нас. Устала от твоих недомолвок, лжи и отчуждения. Миша поехал со мной к маме. Нам нужно время. Не звони. Если любишь — оставь нас в покое.»
Он перечитал записку несколько раз. Сердце упало. Опустился на стул, уставившись в стену. В голове всплывали события последних недель…
Новый начальник в их отделе появился внезапно. Вместо добродушного Бориса Ивановича пришла строгая, уверенная в себе Марина Олеговна. Шёпотом говорили, что её назначили по блату, но вслух никто не решался обсуждать.
На первом же совещании Марина дала понять — порядок будет железный. Дедлайны, отчёты, никаких поблажек. Иван опоздал на пять минут — и тут же попал под её ледяной взгляд.
— Запомните: опоздания — недопустимы, — её голос резал, как нож. — Второго предупреждения не будет.
Прошло три недели. Все старались не высовываться. Иван работал исправно — и, видимо, это заметили. Однажды его вызвали в кабинет.
— Вы неплохо справляетесь. Почему до сих пор на одной должности? — спросила Марина, вертя в пальцах ручку.
— Не знаю… — честно ответил он.
— В пятницу в Питере важная конференция. Поедете. Оцените новое оборудование. И, возможно… — она замешкалась на секунду, — …обсудим ваше повышение.
Внутри у него всё сжалось. Он ведь обещал Мише сходить в зоопарк. А Анастасия… она обязательно что-то заподозрит.
Но он поехал.
И как нарочно, в купе поезда ехала сама Марина Олеговна. В простом, но дорогом костюме, с расстёгнутой верхней пуговицей — такой он её раньше не видел.
— Расслабьтесь, — усмехнулась она. — Эта поездка пойдёт вам на пользу.
Говорили весь путь. В гостинице их номера оказались… рядом. Иван даже задумался — случайность ли это.
А вечером — стук в дверь. Открыл — перед ним стояла Марина. В одной руке шампанское, в другой — коробка шоколадных конфет.
— Не возражаете? — тихо спросила она.
Всё произошло быстро. Шампанское, разговоры, её рука на его плече… Поцелуй, которому он не сопротивлялся.
Дома Иван сразу почувствовал — что-то не так. Анастасия была холодна, но молчала.
А потом… она нашла след помады на его рубашке.
— Это что? — её голос звучал тихо, но страшно ровно. — Я так и знала, что никакой это не командировки.
Скандал. Крики. Слёзы. Впервые за годы брака он спал не в постели, а на диване.
А на следующий день — эта проклятая записка.
Он стоял, сжимая листок дрожащими пальцами. Не заметил, как по щекам потекли слёзы. Он не хотел этого. Не планировал. Но устоять не смог.
На работе всё вернулось на круги своя. Марина вела себя как обычно —
