ФЕНИКС: ВОССТАНОВЛЕНИЕ ИЗ ПЕПЛА
Он шагал по улицам вымершего города, медленно, словно каждый шаг давался с трудом. Мужчина был уже не молод, но и до седин ещё не дожил. Его взгляд — живой, цепкий, но измученный — скользил по опустевшим домам, будто искал в них следы былой жизни.
Ветер, словно неистовый дух, носился меж развалин, застревал в остатках разбитых фонарей, поднимал с земли сор и кружил его в пыльном вихре. Фонари скрипели, качались, но держались — упрямо, как и сам этот человек.
Он остановился у афишной тумбы, как делал почти каждый день. Пожелтевшие афиши с отменёнными спектаклями были ему знакомы до боли. И сам не понимал, зачем смотрел на них — то ли в надежде увидеть что-то новое, то ли просто по привычке.
— Эх… — выдохнул он в безмолвие.
Говорил он теперь только с собой. Живой голос хоть немного нарушал тишину вокруг. Внезапно раздался грохот — жестяная банка с шумом ударилась о старую урну. Оттуда донёсся странный, живой шорох. Мужчина насторожился и подошёл. В тот же миг рядом рухнул фонарный столб — прямо на то место, где он стоял секунду назад. Упавшая тумба содрала слой афиш, и под ними внезапно открылась реклама мюзикла «Кошки».
Ошеломлённый, он переводил взгляд с рухнувшего столба на изображение кошачьих морд, пока из урны снова не донёсся шорох. Он разгрёб мусор, обрывки пластика, тряпки и… замер. Из-под хлама на него смотрели янтарные глаза. Они принадлежали исхудавшему, окровавленному, оборванному коту.
Не раздумывая, он снял куртку, разостлал её на земле и, не боясь грязи, вытащил жалкое существо наружу. Завернул, прижал к груди и поспешил домой, забыв о привычке гулять до заката.
Позади, в воздухе, монотонно звучал голос дрона:
— Внимание! До прибытия последнего эвакуационного рейса осталось тридцать суток…
Но сегодня он не слушал. Все мысли были о коте. Целыми днями он выхаживал его — кормил, мыл, перевязывал. С каждым днём тот становился всё пушистее, ярче, живее. Рыжий, с янтарными глазами, он напоминал маленькое пламя. Как-то раз человек пробормотал вслух:
— Не по душе тебе одиночество, да?
Кот мурлыкнул в ответ, будто соглашаясь.
— А я смирился, — пожал плечами человек.
Однажды вечером он задумчиво гладил кота:
— Как бы тебя назвать?
Кот лениво посмотрел на него.
— Феникс. Да, так и быть — ты настоящий Феникс.
Так у него появилось имя.
Когда Феникс окреп, они снова вышли в город. Он был тем же — мёртвым, безмолвным, но теперь уже не казался таким пустым. Вдвоём всё ощущалось иначе. И именно в тот день, когда они шли по засыпанной песком аллее, дрон напомнил:
— До отправки последнего эвакуационного корабля — трое суток.
Пять лет назад началась эвакуация Земли. Планета умирала — климат, катастрофы, голод. Люди улетели на планету Кеплер-22Б. Остались лишь те, кто не смог или не захотел уехать. Он — среди них. Не осталось ни жены, ни детей. Только воспоминания. Но теперь был Феникс. И с ним пришли сомнения.
В ночь перед отлётом он не спал. Кот тоже. Мурлыкал до рассвета, словно заглушая его тревожные мысли. Утром, решившись, он собрал вещи, уложил кота в сумку — и они отправились к аэродрому.
Толпа была пёстрой: одни провожали, другие улетали. Дети, которых увозили по решению властей. Люди, ещё державшиеся за надежду.
На борту корабля, приземлившегося с рёвом, крупными буквами было написано: ФЕНИКС. Человек усмехнулся: знак.
Когда подошла очередь досмотра, офицер остановил его:
— Откройте сумку.
— Это Феникс. Он кот, — сказал человек.
Офицер нахмурился:
— Животные запрещены. Биоархив уже эвакуирован.
— Но у него… никого нет. У нас никого.
— Простите, — ответ был твёрд. — Или кот остаётся, или вы.
Человек молчал. Феникс в сумке сжался, метнул взгляд, чувствуя опасность. И вдруг — решение:
— Что ж, Феникс, видно, не судьба. Пойдём домой. Спасибо, офицер.
Они смотрели, как корабль уходит в небо. Человек, опустошённый, кормил кота. Сумерки окутали землю. Он встал, закинул сумку с котом на плечо. Последний взгляд в сторону звёзд.
И вдруг — искра, отделившаяся от орбиты, стремительно падала. Через мгновение — мягкая посадка. Из шаттла вышел… тот самый офицер.
— Вас! Хорошо, что не ушли! Быстрее на борт! «Феникс» ждёт!
— Но… правила? — выдохнул он, поражённый.
— Капитан сказал: Феникс должен быть на «Фениксе». Это знак. А правила… иногда их надо нарушать, чтобы остаться человеком.
Шаттл взмыл в небо, унося человека и его рыжего спутника туда, где начиналась новая жизнь. Жизнь, в которой Феникс возродился — и повёл за собой того, кто когда-то решил остаться на погибающей Земле.
