**Дневник Зинаиды Петровны**
Сегодня опять размышляла о своем тихом, размеренном быте. Живу в Нижнем Новгороде, в своей уютной двушке. Всё в ней — чистота, порядок, каждый предмет на своём месте. Работаю главным бухгалтером на мебельном комбинате, зарплата хоть и невелика — 45 тысяч рублей, но хватает. Семью так и не создала, детей нет, зато есть уверенность, что всё идёт как надо.
А вот соседи… Боже, что за люди! На одной площадке со мной живёт Надежда Степановна, ей за шестьдесят, а волосы выкрашены в фиолетовый! Стыдоба! Ходит в рваных джинсах, будто подросток. Над ней весь подъезд посмеивается — «городская чудачка». Я же всегда выгляжу прилично: костюм, причёска строгая, никаких вольностей.
А эта девица — Лизавета — и вовсе позор. В двадцать один год уже с ребёнком! Дочке, Соне, лет пять. Наверняка ещё в институте забеременела. Родителей у неё нет, живёт одна, да ещё и с Надеждой Степановной дружит. Та сидит с девочкой, пока Лизка на работе. Ну конечно, подобное к подобному…
А третий сосед — Артём. Первый раз увидела — чуть не упала: руки, шея — сплошь в татухах! Разве нормальный человек так себя уродует? Видимо, умом не блещет, вот и кожу разрисовывает. Лучше бы книжки читал, а не позорился.
Так я рассуждала, пока вчера не случилось… С работы шла — голова раскалывалась, ноги ватные. В подъезде присела на лавочку, сил идти не было. Вдруг кто-то дотронулся до руки — обернулась, а это Надежда Степановна.
— Вам плохо? — участливо спросила.
Еле выдавила, что голова болит.
— Пойдёмте к Артёму, он врач.
Оказалось, тот самый «размалёванный» сосед — кардиолог! Померил давление, дал таблетку. Шум в ушах прошёл.
— Давление скачет, — сказал, — даже молодым надо следить.
Мне стало стыдно. Вспомнила, как с подругой обсуждала его татухи, называла безмозглым… А он людей спасает.
Позже Надежда Степановна зашла с Соней. Разговорились. Оказалось, Лизавета — не мать, а старшая сестра. Их родители погибли, и Лизе пришлось бросить институт, чтобы растить сестру. Артём иногда помогает деньгами. А сама Надежда Степановна всю молодость ухаживала за больной матерью, так и не вышла замуж…
Теперь сижу на кухне, пью чай и думаю. Как же я ошиблась… Завтра предложу Лизе посидеть с Соней. И волосы, может, всё-таки покрашу — в каштановый. А Артёма приглашу на пироги — отблагодарить.
Странно… Всю жизнь считала себя правильной, а оказалось — просто осуждала тех, кто живёт не так, как я.
